Перевожу взгляд от дверного проема на напряженное лицо.

— Все в порядке, – шепчет он. — Там девица какая-то. Думаю, стоит узнать, что она хочет.

Машинально киваю, но не двигаюсь с места. Теперь в дверь стучат.

— Помогите, пожалуйста, – доносится глухое.

Выдыхаю, точно зная – время пришло. Только бы Юра не пострадал. Юра кивает.

— Все будет хорошо. Я рядом.

Усмехаюсь. Ничего не будет хорошо, потому что сейчас меня заберут и что будет дальше – одному Богу известно. Но я не должна сомневаться. Я должна доверять Тиму. И. Я. Доверяю.

На негнущихся от волнения ногах, дохожу до двери и смотрю в глазок. На площадке беспокойно метается молодая девушка. Волосы растрепаны, наспех одетый старенький халатик и бледное, измученное лицо.

Снова беглый взгляд на Юру. Тот кивает.

— Кто там? – спрашиваю хрипло.

Девушка прильнула к двери, заговорила лихорадочно. Из ее слов, перемежающихся всхлипываниями, понимаю лишь одно: она живет этажом выше и ей нужно позвонить в скорую, а у нее телефон сломался.

Замок я открываю с третьей попытки. А перед тем как распахнуть дверь, Юра перехватывает мою руку и тихо шепчет: «Расслабься, все будет хорошо», – и осторожно трогает мочку уха, намекая на маячок. Да, все будет хорошо.

Девушка на пороге кажется совсем юной и я совершенно не помню ее в числе соседей, о которых Тим навел справки сразу же. Впрочем, прямо надо мной квартиру сдавали – жить там мог кто угодно, вот только девчушка эта, с заплаканными глазами и в застиранном халате не походила на платежеспособную жилицу. Значит, все-таки сработала ловушка?

— Спасибо большое, – лепечет, хлюпая носом.

— Та не за что, – поворачиваюсь к ней спиной, – телефон здесь, – указываю рукой на висевший на стене телефон. — Надеюсь, – делаю пару шагов, как кто-то хватает меня сзади за шею, а в лицо вжимается что-то холодное и остро пахнущее.

Я дергаюсь рефлекторно, бью наугад и вдыхаю. Горечь затапливает рот и нос, дышать становится невозможно и перед глазами расстилается чернота.

Уже на грани сознания я улавливаю грохот выстрела и женский визг.

Я смотрю в белый потолок, под которым висит огромная, еще не зажженная лампа. Время нещадно ускользает вместе с каждым движением высокого мужчины в белом халате. На стене тикают часы. Я давно сбилась со счета. Сперва отсчитывала секунды, а потом устала. Погодин не приходил, а ведь должен. Он ведь должен проверить, что получил то, что ему нужно. А я должна посмотреть ему в глаза.

Руки затекли, ноги ныли от веревки. Глаза болели от смотрения в одну точку, отдохнуть бы, прикрыть их ненадолго, но скопившееся внутри напряжение не позволяло расслабиться. Сегодня меня должны убивать. Разрезать, чтобы достать из груди сердце и стереть сразу две жизни.

Я прикрываю глаза всего на мгновение, собираясь с мыслями. Тихие шаги не заставляют себя ждать. Они приближаются и под тяжестью веса, кажется, даже позвякивают разложенные под стерильной марлей инструменты. Доктор, что раскладывал их и настраивал аппараты, куда-то исчез. Я медленно поворачиваю голову в сторону темного провала двери. Погодин замирает в пороге: на губах хищная улыбка, в серых глазах шальной блеск, а руки в карманах.

— Ну здравствуй, Ася, – холодный голос, без тени эмоций.

— Не скажу, что рада тебя видеть, – я демонстративно дергаю связанными руками. — Что, Кирилл, скучно стало за десять лет?

— Кусаешься? Не надо, Ася. Все равно ничего уже не изменить.

— Я так не думаю. Хотя, знаешь, ты никогда меня не любил. Чем же я тебе так не угодила?

— Да мне плевать, — пожимает плечами. — И откровенничать с тобой не буду, так что даже не пытайся. Сейчас анализов дождемся и все.

Да уж, как все просто: всего лишь дождаться анализов, чтобы забрать сердце у здорового и главное живого человека. Как же у них у всех все легко и просто.

— У меня только один вопрос: почему не убил еще тогда, десять лет назад? Зачем подставил Вадима?

— Я не хотел тебя убивать, — прислоняется к дверному откосу. — Просто позвонил твоему братцу, он и примчался тебя спасать. Жаль, попал под горячую руку Тимура.

Нет, ему не жаль, по голосу слышу. Ему плевать на людей. И на меня, даже если сейчас он заявит, что не хочет меня убивать.

— Я бы не вернулся, — говорит он, — но случайно наткнулся на твою старую медкарту. Каким-то образом она затерялась среди старых документов. Я не хочу твоей смерти, но ты идеально подходишь. А у меня нет времени.

— Еще скажи, что и выбора нет, — усмехаюсь, закрывая глаза, мысленно проговаривая детскую считалочку. Лишь бы не думать. Он успеет. Успеет.

— Выбор есть всегда, — легко парирует он. — Просто ты – единственный вариант, который меня устраивает.

Ну да, правильно. Хотя…я ничем не отличаюсь от него, только ради Вадьки я никого не убивала. Но кто знает, как бы поступила, если бы пришлось вот так, как Кириллу. Морщусь, отгоняя от себя поганые мысли.

— Вот только не надо так кривиться. Твой Крутов ничем не лучше меня.