— Так какие у тебя ко мне претензии? — так же ровно осведомилась я, когда молчание затянулось.

Таль вместо ответа сухо спросила:

— Почему ты ушла далеко от стоянки?

Я прищурилась.

— Пятьдесят метров это, по-твоему, далеко?

— Любое расстояние, не дающее добраться до тебя за пару секунд, считается далеким!

— Хм. Не помню, чтобы в красном мире нам это помогло… по-моему, Рэйв тогда находился от меня на гораздо большем расстоянии. А тебя поблизости я вообще не заметила.

Таль вспыхнула.

— Дура! Он сделал все, чтобы до тебя не добрались! Соорудил укрытие, спрятал твой запах… от тебя только и требовалось, что сидеть тихо и помалкивать! Но вместо того, чтобы спокойно дождаться, когда все закончится, ты сама полезла на рожон!

Признаться, обычно я спокойный человек. Сдержанный, уравновешенный. Но тут меня взяла такая злость, что я против обыкновения не сдержалась.

— Сама ты дура! Если бы я не высунулась из укрытия, Рэйв бы остался лежать там! В пустыне!

— Это ты бы осталась в пустыне! А ему почти ничего не грозило! Это на тебя он отвлекся, когда не следовало! — окончательно взбеленилась Таль. — И это ты поставила его жизнь под угрозу! Если бы ты не вылезла куда не надо, он бы не пострадал! Он бы справился! Но вместо этого…!

— Не смей повышать на нее голос, — вдруг раздалось ледяное от полуразрушенной стены.

Я вздрогнула от неожиданности. Таль, как ужаленная, обернулась и спала с лица, увидев стоящего рядом с куполом Кина и держащегося за его плечо Рэйвена, который смотрел на нас с явным неодобрением.

Мне стало неловко, что он слышал нашу ругань, но Рэйв, к счастью, смотрел только на Таль. Причем смотрел так, что она сперва побледнела, потом посерела и даже позеленела. И лишь открывала и закрывала рот, силясь что-то сказать, но не находя подходящих слов.

— Ты не права, — хмуро сказал альтер, сделав с помощью Кина несколько шагов в нашу сторону. Шел он тяжело, прихрамывая на одну ногу. Но все же шел.

Мальчик тоже взглянул на Таль крайне неодобрительно.

— Инга всех нас оттуда вытащила. Но вместо того, чтобы сказать ей «спасибо», ты все еще злишься. Причем злишься за то, чего она даже не совершала.

— Рэйв, я… — пролепетала Таль.

— Я уже это слышал, — сухо произнес альтер, дохромав до фонтана и вытянув вперед руку. — Хватит. Ты наказана.

Девица так же внезапно сникла, опустила голову, сгорбилась. Потом вокруг нее взвился крохотный вихрик, фигура Таль изломалась, ужалась, как-то вся резко уменьшилась. А еще через миг в песок ткнулась острием, а затем плашмя упала самая обычная сабля, вокруг которой прямо из песка соткались черные и ничем не украшенные ножны, обтянутые черной кожей.

— Извини, — устало произнес Рэйвен, подняв на меня измученный взгляд. — Это больше не повторится. Ты не могла бы…?

Я спохватилась и, наклонившись за саблей, вложила ее в ладонь альтера.

— Держи.

— Извини, — повторил альтер, сомкнув пальцы на рукояти и заодно накрыв ими мою руку. — Кин прав: я тебе обязан.

— Вообще-то это он нас спас, — пробормотала я, отводя глаза, чтобы не попасть под гипнотический взгляд черных глаз. — Если бы он не опалил пауков своим светом, проку от меня было бы немного.

Рэйв покачал головой.

— Он не способен сделать это по своей воле. Для такого мощного выброса энергии нужен хозяин… достаточно смелый, чтобы обратиться к его силе. И достаточно решительный, чтобы не бояться последствий. К тому же, портал способен открыть лишь живой человек. Сильный, жаждущий помочь другим больше, чем себе. Так что не скромничай. Это была твоя заслуга. И если бы не ты, мы могли остаться в том мире навсегда.

— Ну что ты сразу пугаешь? — буркнул Кин. — Все ведь обошлось. Мы выжили. К тому же, я бы никогда не навредил Инге. Она хорошая.

— Спасибо, — улыбнулась я, осторожно высвобождая руку и стараясь не думать, до чего же горячие у альтера пальцы. — Рэйвен, ты рано встал. Я, конечно, рада, что ты живой, но давай пока не будем испытывать тебя на прочность?

По губам альтера скользнула невеселая улыбка. Опершись на саблю, как на обычный костыль, он доковылял до фонтана и со вздохом присел на бортик. Было видно, что недолгая прогулка далась ему нелегко. Он взмок, побледнел, кажется, еще больше, чем минуту назад. А по тому, как расширились его зрачки, я поняла, что ему, к тому же, еще и больно.