Радовало только то, что мы с девочками стояли позади трона Императора, и нас никто не заставлял смотреть на арену. Поэтому я, прикрыв глаза, не двигалась и молилась, прося о пощаде у Боженьки, сил почти не осталось. Амин мне сказал правду, что основная задача — это выдержать, простоять все игрища, устроенные в честь празднования Сатурия, и не упасть в обморок, хотя к последнему я уже была близка. В глазах периодически темнело, и голова кругом шла. Хотелось поддержки, и я в надежде на нее посматривала на Ид, что окружали меня, но глядя в их пустые глаза, понимала, что это пустая затея — надеяться на их сострадание.

Солнце клонилось к закату, прячась за высокими стенами, которыми был окружен стадион, и людские крики и стоны наполняли вечерний воздух. Я сцепила руки в замок, силы меня покидали так быстро, что я уже и не думала ни о чем, кроме как сбежать отсюда, иначе не выдержу, упаду прямо здесь.

Звук горна раздался так неожиданно громко и рядом, что я даже подпрыгнула на месте.

— Первая часть турнира окончена! — провозгласил громко мужчина в белых одеждах со смешной шапкой на голове. — Теперь Император Аркад желает произнести речь!

Стадион в одно мгновение накрыла тишина. Мне показалось, даже звери, что непрестанно рычали и выли в загонах, замолкли. Все люди, стоявшие вокруг нас и поодаль, выправили осанки и обратились в слух, повернувшись в ту сторону, где восседал на троне Император.

— Сегодня… — голос Аркада пророкотал в тишине, разрывая ее своим бархатистым грудным баритоном.

У меня внутри что-то треснуло от того, насколько он был проникновенным.

— …мы начинаем праздновать Сатурий, и пиршество будет продолжаться по традиции семь дней и семь ночей, а сейчас нужно приготовить арену для жертвоприношения.

Звуки гонга заглушили толпу, взорвавшуюся улюлюканьем.

— Священные Иды, нужно уходить, — мэрои Лисан подозвала еще нескольких слуг, которые расположились с нескольких сторон, и теперь кажется, что мы под конвоем.

— Служительница, — раздается позади нас женский голос, и мы все дружно поворачиваем головы на зов.

— О, святые Небеса, — шуршит тихий возглас с разных сторон.

— А вот и сама Императрица, — склоняется ко мне та самая девушка, на которую все шикали в бассейне.

О, вот как. Очень интересно. Вглядываюсь в лицо женщины, но уже такого удивления и восхищения, которое я испытала первый раз при виде мэрои, у меня по отношению к Императрице нет. Красива, что сказать, но ее красота какая-то картонная и, может, именно от этого не вызывает восхищения. Позади нее стоят еще несколько женщин. Одна из них на первый взгляд чуть старше Императрицы, а вот вторая намного моложе, и возле нее стоит еще одна приблизительно того же возраста. Черт, да они все на одно лицо. Только различие в том, что у кого-то из них на голове есть диадема, а у кого-то нет, и именно это дает возможность различить, кто есть кто.

— Я думаю, наш дорогой Император не будет возражать, если Иды останутся на основное пиршество, — Императрица улыбается хитро, а мэрои косится на нас, пробегая по каждой озабоченным взглядом.

— Моя госпожа, — склоняет она голову, — я думаю, моим воспитанницам необходим отдых, вчерашний ритуал и так отнял у них много сил.

Я вознесла хвалу богам за то, что нам попалась такая понимающая смотрительница. Готова была расцеловать ее за проявленную человечность, хотя и не могла подумала о том, что она у мэрои есть.

— А я думаю, вы себе много позволяете, мэрои, — Императрица подходит ближе к Лисан и, коснувшись ее подбородка веером, приподнимает ее голову. — Я сказала, чтобы Иды присутствовали на пиршестве, понятно? — и этот тон совсем не похож на просьбу, это приказ, которому невозможно не подчиниться.

Императрица кидает на нас взгляд, и у меня от него мурашки по спине пробежали целым стадом. Опустила глаза, потому что сил выдержать такую ненависть попросту не было.

— Да, госпожа, — склонилась служительница Святилища, и мы все сделали то же самое.

— Вот амфисбена проклятая, — слышу бормотание Малики и кошусь на нее.

Губы растягиваются в улыбке, смешно от того, что эта девочка так несдержанна, хотя прекрасно должна осознавать, что, если ее услышат, то, скорее всего, накажут сильно.

Императрица со свитой удаляется, и все облегченно вздыхают. Мэрои Лисан без лишних слов разворачивается и быстрым шагом направляется в сторону выхода со стадиона. Мы все беспрекословно следуем за ней. Ее резкие движения и высоко поднятый подбородок говорят о том, что женщину задели слова Императрицы и взволновали одновременно, я заметила ее затравленный взгляд. Видимо та не ожидала, что Императрица проявит к ней интерес.