Валялась бы.

Если б не Влад.

Спасенного ею мужчину, парня, звали Влад. Фамилии он не назвал, да Лиде и не интересно было.

Влад, так Влад.

Ушел бы побыстрее.

За ночь он отдохнул, выспался. Лида сменила повязку на боку, посмотрела швы.

Все было в порядке.

Вколола антибиотик, оставшийся от бабушки.

Дозу даже не рассчитывала особо. Такого слона не проймет.

Тихонько разглядывая его, с довольной физиономией сидящего на ее маленькой кухне, занимающего все пространство, в который раз уже удивилась, как ей удалось его дотащить накануне.

Влад был огромен.

Он развалился на слишком хрупкой для него табуретке, облокотясь мощными ручищами о стол. На груди его , выползая контурами на шею, цвела затейливая татуировка. Какие-то волки, ломаные линии, звезды. Все переплеталось в один цельный рисунок и занимало не только грудь, но и живот, оба плеча и предплечья.

На спине была вытатуирована икона.

Смуглость расписной кожи очень подчеркивала белая линия перевязки.

Лида поставила перед ним чашку с чаем и тарелку с бутербродами, помолчала и решилась все-таки:

– Влад, я так понимаю, ты себя лучше чувствуешь?

– Гонишь, котенок?
– прищурился он весело, отхлебывая чай.

– Нет, что ты, - смутилась Лида, пряча взгляд, - просто у меня дела, и если ты не против…

– Выходной же, сиди дома, - усмехнулся он, буравя ее неулыбчивым острым взглядом.
– Или ты до полиции хочешь добежать?

– Нет, нет!
– Лида помотала головой, досадливо смахнув расползающуюся толстую косу опять за спину.
– У меня и правда дела. В магазин надо… И вообще…

– Я сказал, дома сиди, - уже жестко, без улыбки сказал он, - жратва есть, остальное потом.

– Но…

– Закройся.

Приказ прозвучал сухо и однозначно.

Лида растерянно похлопала ресницами, потом с досадой поставила кружку с чаем на стол и вышла в зал, кипя от негодования.

И от злости на себя - дуру редкостную, притащившую зверя в дом.

Влад зашел в зал следом за ней, постоял в дверях, изучая ее напряженную спину, затем шагнул вперед и неожиданно провел пальцами по распушившейся косе.

Лида перестала дышать.

Такого страха, такого дикого, неконтролируемого ужаса она не испытывала никогда в жизни.

Девушка замерла, боясь пошевелиться, ощущая только, как грубая ладонь скользит вверх и вниз по ее волосам, чуть зарываясь, пропуская выбившиеся из косы пряди между пальцами.

Как придвинувшийся близко, невозможно близко мужчина, нависает над ней всей своей массой, хрипло дышит в макушку, шевеля волосы.

Это было настолько страшно, что все мысли просто вылетели из головы, ставшей внезапно пустой и звонкой. И Лида стояла, терпя прикосновения, и не в силах даже вздохнуть, не то что с места двинуться.

– Красивая какая… Коса.
– Тяжелая лапища, внезапно перестав быть аккуратной, грубо прихватила волосы в основании косы, потянула, заставляя девушку беспомощно и мучительно изогнуть шею.

Горячее дыхание обожгло кожу возле ушка:

– Парень есть у тебя, котенок? А?

– Нет, нет!
– прошептала Лида, застыв в ужасе. Где-то далеко, практически на краю уплывающего , не желающего воспринимать этот кошмар сознания, мелькнула уже совсем паническая мысль, что надо было соврать. Сказать, что есть.

– А чего так?
– Влад, практически прикасаясь губами к беззащитно откинутой шее, втянул ее запах дрогнувшими ноздрями, - хорошенькая такая. И сладкая.

– Я… Учусь… Не до того…

Боже, о чем они сейчас говорят? Как она вообще умудряется что-то говорить? Как она соображать умудряется?

Лида стояла , не шевелясь, прекрасно понимая, что никаким его действиям она противостоять не сможет.

Захочет убить - убьет. Захочет изнасиловать - изнасилует.

Она полностью в его власти.

Единственное, что она могла сделать в этой ситуации, это переждать. Перетерпеть.

Может он, не получив от нее нужной реакции, отступит?

Ну, в конце -то концов, не маньяк же он?

О Господи! А если маньяк?

Мысль эта окатила еще большим, хотя куда уж больше, ужасом, ноги как-то сами собой подогнулись, и Лида обвисла в крепких руках пугающего мужчины.

Он затейливо выматерился, потом легко поднял ее и отнес в комнату , к кровати.

Положил, наклонился, легко похлопал по щекам.