— На них даже не смотрите, — предупредила Мара Ядовитовна, — как вы понимаете, происхождением не вышли. Рекомендую обратить внимание на третью группу.

Третья группа:

"Злодейный факультет".

— Не потянете, характер не тот, — вставила кикимора.

Читаю дальше, там:

"Прикладное вредительство".

— Мелковато для вас, — Мара Ядовитовна тоже задумчиво смотрела на список. — Я бы порекомендовала факультет Диверсионной магии, это новое направление в университете, с вашим уровнем магии вы справитесь, ко всему прочему, большую часть предметов ведут ведьмы, соответственно, вам будет наиболее комфортно.

С нескрываемой подозрительностью глянула на кикимору, на список, а после прямо спросила:

— А у вас ко всем абитуриентам такое отношение?

— Что вы имеете ввиду? — выписывая что-то в блокноте, переспросила Мара Ядовитовна.

— Все, — я обвела рукой комнату, указала на список.

И перестала изображать пантомиму, натолкнувшись на внимательный взгляд кикиморы.

— Хм, — проговорила та, едва я быстренько руку спрятала под одеяло, а то ведь и плюнет еще. — Понимаю, вопросов много, — кивнула Мара Ядовитовна. — Но, видите ли, мы не можем иначе, учитывая, что наш ректор бывший белый маг.

И она вернулась к записям, предоставив мне переваривать информацию. Процесс не пошел, меня заклинило на словах "белый маг". Все дело в том, что белых магов уже лет триста как не существует, а тут… И имечко, опять же, не беломагическое.

— Имя ему Властелин Зла дал, — словно прочитала мои мысли Мара Ядовитовна, — у нас же все финансирование от меценатов Преисподней, а сам Великий является покровителем и учредителем УВМ. При первом ректоре здесь смертность была большая, вот Властелин и назначил магистра, выпустив из многовекового плена. А подобное можно считать обретением второй жизни, посему Властитель Зла усыновил мага и дал ему имя Вреднум.

Потрясенно хлопаю ресницами.

— Все поняла? — спросила кикимора.

Отрицательно покачала головой.

— Плюну, — ласково пригрозила Ядовитовна.

— Уже все понятно, вопросов больше не имею, — мгновенно заверила я.

— Отвратненько, — улыбнулась кикимора. — Ты у нас вообще сообразительная, назначу тебя старостой чертового общежития, им давно такие "сообразительные" кадры требуются.

И она сделала еще одну пометку в блокноте.

После чего встала; стул, на котором секретарь сидел, исчез с легким хлопком, оставив после себя облачко черного дыма, а сама кикимора объявила:

— На этом все, со всеми вопросами к вашему замдекану Лиходине Злодеюковне. Всего злого, студентка Григорьева.

И тоже исчезла, даже без дымового облачка.

И почти сразу свиток с картой вдруг мелко задрожал, и раздалось нечто сродни воплю болотной мавки "Тхааа". Поднявшись, подошла к столу, взяла карту, развернула и едва не выронила, потому что заглавие у карты было следующее: "Студентка Станислава Григорьева, факультет Диверсионной магии. Должность — староста Чертового общежития".

А ниже трепыхалась нарисованная черным летучая мышь, над которой мигало облачко: "У вас два непрочитанных сообщения".

Невольно прикоснулась к мышке — очень уж это изображение живым показалось — и одернула руку, едва раздалось:

— Нажмите на выбранное сообщение.

Осторожно коснулась циферки 1, и тут же высветилось: "Зло пожаловать, студентка Григорьева. После ужина зайдите в учебную часть. Ужасающего вам дня".

Второе сообщение оказалось куда хуже: "Староста Григорьева, срочно явитесь к коменданту общежития! Немедленно! Без задержек! Живо! Прямо сейчас!".

На карте тут же отобразился мой путь из комнаты: вниз, через внутренний двор по тропинке в саду, по мосту над огненной рекой и к трехэтажному зданию, над которым висела голова черта, отмечая, таким образом, что это именно чертовое общежитие. К слову, над башней, где была моя комната, висела ведьмочка на метле. Осмотрев карту, полюбовалась на феечек с крыльями, эльфийку с эльфом, демонов, кикимор, русалочек, навов. Навы самые жуткие оказались: у них над общагой вообще что-то страшное висело.

И вот, пока я рассматривала, появилось третье сообщение: "Живо к коменданту!".

Едва не выронив карту от неожиданности, я направилась к внушительному пузатому шкафу в углу, намереваясь разложить вещи из сундука, но едва открыла… Нет, сначала это был шкаф, самый обыкновенный и пустой, но внезапно в нем все задымило, вспыхнуло! И, когда дым развеялся, моему взору предстали ряды мантий — пять штук, островерхие шапки — тоже пять, чулки в полосочку, туфельки с острым носком и пряжкой, платья — короткие, как раз до уровня начала чулок, нижние юбки — белые с кружавчиками, заколки в виде летучих мышей и черных кошек, и метла. Одна.