Лука провёл пальцами у меня между ног, где всё стало уже настолько мокром, что чуть не капало. Второй рукой он мягко надавил мне на низ живота и медленно вошёл сзади, раздвигая своим исполинским членом мою раздутую от возбуждения плоть.

Глава 27

Прошло уже две недели, как мы вернулись из Греции. Лука работал, как проклятый, чтобы наверстать отобранную у клиники и потраченную на спонтанный отпуск неделю. В универе всё было неплохо. Мы, не без труда, но всё же научились вести себя на людях, как препод и студентка. Никто ни о чём не догадывался. Я, если честно, даже больше боялась за то, что Машка проболтается о нас, чем за то, что мы сами себя скомпроментируем. Но сестра держала язык за зубами, за что я не уставала её нахваливать. А мама как радовалась за нас! Она, как-то сразу смирилась с тем, что я практически живу у Луки, чем тоже меня удивила, не меньше Машки.

Сегодня — последний из загруженных дней у Луки. Он говорит, что со следующей недели будет полегче. Всю последнюю пару я искала в интернете, что бы вкусного приготовить на ужин, очень хочется его порадовать. И, наконец, когда химичка Тамара Николаевна закончила свою страстную речь про очередную номенклатурную единицу, я ураганом выбежала из аудитории к ожидавщему меня такси.

Купив, по составленному на химии списку, продуктов и вина, я взяла ещё и несколько свечей. По непонятной причине, мне приспичило именно сегодня устроить романтический ужин. И хотелось, чтобы всё прошло идеально.

Бодро шагая по направлению к дому Луки, я прокручивала в голове названия самых крутых романтических фильмов, выбирая, что бы посмотреть сегодня с любимым.

— А я смотрю, он ни на шаг не отпускает свою новую игрушку… — я не сразу сообразила, кому пренадлежит этот тягучий приторно — сладкий голос. Медленно обернувшись, я увидела Настю.

— Ну вот, наконец, я застала тебя одну, Лиза — моё имя она произнесла, как будто выплюнула.

— Чего тебе? — не менее враждебно ответила я.

— Не горячись, дорогая! Я только пришла сказать тебе, что ты заигралась. — она цепко схватила меня за руку и потащил за угол дома. — Пойдём, маленькая сучка!

— Никуда я с тобой не пойду! — выкрикнула я, пытаясь вырваться. — Перестань уже за ним бегать!

— Считай, что уже перестала — она притащила меня за руку к скамейке в соседнем дворе и толкнула на неё. — И теперь… он сам за мной будет бегать, вот увидишь — торжественно объявила она.

— Ты — чокнутая! Ему нет до тебя дела! Как ты этого не поймёшь? — уже орала я.

— Зато есть дело до маленьких сопливых студенток, верно? — я сидела, не шевелясь. Никто же не знал о том, что я — его студентка! Никто, кроме самых близких. Даже своему другу он не говорил. Так откуда она знает?

— Что? Удивлена? — издевательски засмеялась она. — Не буду объяснять, но намекну. Как думаешь, как прореагирует мой дядюшка ректор, когда увидит, как один из его преподавателей трахает студентку? — она сунула мне под нос большой, но тонкий конверт. Я трясущимися руками достала оттуда две фотографии, красноречиво повествующие о том, чем мы с Лукой занимались в туалете клуба в день его рождения. — Мой дорогой дядюшка вышвырнет твоего любимого Луку из универа с позором, — говорила она, как будто о погоде, любуясь своим идеальным маникюром.

— Что ты…

— Ах, ну да, ты же не в курсе, что ректор — мой родной дядюдка. Я частенько к вам наведываюсь. А вот ты — хамка! Даже не поздоровалась со мной в последний раз! — она засмеялась ведьминским смехом.

— Лука всё равно собирается увольняться, у него и в клинике работы хватает выше крыши! — я выбрасывала из себя каждое слово, словно пощёчину.

— А ты не думаешь, что будет такой скандал, что ему и в клинике жить не дадут? Потеряет всех пациентов… А как же эта бедная девочка? — она указала на меня пальцем. — Представляешь, какой будет позор?! На весь город! Вряд ли тебя возьмут ещё куда-нибудь учиться…

— Ты несёшь чушь! Мы помолвлены — я злорадно показала этой стерве кольцо. — И я — совершеннолетняя! Тут нет никакого криминала!

— Ты, конечно, права. Но только люди любят скандалы и, если умелый репортёр всё удачно преподнесёт, не видать нашему Луке ни университета ни клиники… Да ещё и в Казани филиал со дня на день откроется. Ц-ц-ц! — совсем обанкротится бедняга. — А если репортёр увяжет в статью ещё и этот скандал… — она сунула мне ещё один такой же конверт. — Домогательства по отношению к пациентке — это уже статья, дорогая!

Пальцы уже не слушались, я кое-как оторвала край конверта и вытащила фото, на котором обнажённая Анастасия сидела на кровати, а сзади спал Лука. Я в ужасе прикрыла рот рукой. Сердце готово было вырваться наружу.

— У вас ничего не было! Ты ничего не докажешь, потаскуха! — кричала я.

— Ошибаешься, было. Он был моим мужчиной, у нас уже всё почти сложилось, пока не появилась ты и не начала крутить перед ним своей малолетней задницей! — её слова полосовали меня по сердцу, словно ножи. — Насчёт "докажешь-не докажешь" ты тоже ошибаешься. У меня есть свидетель — Рита. С её помощью я всё докажу.