— Скажите, — почти прошептала, чувствуя, что попала в умело расставленную ловушку, — ваше последнее условие как-то связано с тем, что я не успела прочитать в книге? Вы ведь знаете, какие последние слова произнесла морская ведьма?

— Знаю.

— И вы мне их скажете?

Казалось, время остановило свое вечное движение, пока не зазвучал голос ректора:

Но все возможно вспять пустить,

И Тьма не заберет родную кровь.

Слезу хрустальную должна пролить

Одна из бессердечных, испытав любовь.

— Мне не послышалось? — давясь мякотью чернослива, через силу проговорила я. Мне все никак не удавалось откашляться.

— Помочь? — услужливо предложил маг, намереваясь встать.

— Спасибо, не надо, — вытянула руку в протесте, но лорд и не собирался прислушиваться к моим словам. И глазом не моргнула, как он уже с сочувствием похлопывал ладонью по моей спине. Как ужаленная, вскочила.

— Это вы во всем виноваты! — сжала руки от бессильной злости в кулачки.

— Не спорю, стоило подождать, пока прожуешь…

— Просто немыслимо! Вы издеваетесь?! — голос повысился. — Вы действительно думаете, что я смогу полюбить вас?

— Вот это мы сейчас и проверим, — мрачно отозвался маг и сделал решительный шаг вперед.

В страхе отступала, пока не уперлась спиной в стену. Страшно было до жути. Одно мгновение — и я прижата к мужскому телу и чувствую, как горячее дыхание самой тьмы коснулась моих губ. Мгла, казалось, сгустилась еще больше и вдруг неожиданно потянулась ко мне. От ужаса зажмурилась, словно так смогу уберечься. Глупая. А потом обжигающий поцелуй лишил меня последних сил. Если бы не руки лорда, сжимавшие меня в объятиях, не устояла бы на ногах. Бездна, что это был за поцелуй! Ненасытный, наполненный всепоглощающей страстью и нежностью, опаляющий своим безумием… С примесью горечи и утраты бесценного. Так может целовать мужчина, оскорбленный в своих лучших чувствах, уязвленный отказом женщины. Чувствуя шум в ушах и приближение обморока, тихо застонала, прося о снисхождении и почувствовала, что свободна.

— Открой глаза! — услышала приказ, которому не смогла сопротивляться.

И то, что увидела, заставило меня изумленно застыть на месте. А ведь хотела бежать куда угодно, только бы подальше отсюда.

— Для Бессердечной у тебя слишком громко стучит сердце и вот-вот выпрыгнет из груди и ускачет, как пугливый кролик, — усмехнулся лорд.

На меня с печалью смотрели черные глаза, в которых увидела отражение своего удивленного лица и поняла, что больше не боюсь.

Я дернулась и маска, что раньше приводила в ужас, отпустила.

И снова передо мной тьма.

— Вы ведь читали слова ведьмы, тогда почему не учли ее условие и просили снять проклятие?

— Я знал, что это невозможно. Не понимаю, на что надеялся тогда. Русалки не способны на чувства. Ведьма хорошо продумала свою месть. Но наблюдая за тобой каждый день, понял, что ошибался.

— Вы следили за мной? — гневно воскликнула.

— Ты сама впускала меня через свое окно.

Ворон встрепенулся и громко каркнул, сверкнув умными черными глазами. Я вдруг все поняла.

— Вы видите его глазами? — высказала вслух догадку. — Значит слухи, ходившие о вас правдивы?

— Отчасти. Тьма не позволяет мне видеть, но я нашел способ обрести зрение благодаря своему помощнику. Вдобавок, я могу еще слышать и то, о чем говорится далеко за пределами академии.

— Значит… все, что я произносила, вы тоже слышали? — кажется, начинаю краснеть, вспоминая все «лестные» выражения, высказанные о лорде.

— Он — это я, а я — это он. Мы неразрывны.

Адово пламя, что он только что про неразрывность сказал?!

— Ты так мило заботилась обо мне, так старалась накормить, обогреть, доверяла свои секреты…

Тут вспомнила, что еще и раздевалась перед сном, позволяя птице остаться и ночевать на спинке кровати. Жалела бедного и не выгоняла. Кошмар!

Чувствую, что щеки пылают.

— Не может быть, это просто не могло случиться со мной, — повторяла вслух, как заклинание. — Больше не желаю видеть ни вас, ни вашего питомца, ни вас вместе. И пусть наш договор, скрепленный кровью, горит адовым пламенем!

Схватилась за ручку двери с твердым намерением выйти.

— Ты так легко откажешься от своей мечты, Лирэя? — услышала напряженный голос за спиной.

Я медлила лишь мгновение, но дверь все-таки открыла. И прямо в свою комнату. Закрыла. Постояла, подумала. Что только не почудится от выпитого вина и расстроенных нервов! Прошла ко второй двери и дернула ручку на себя. Порыв свежего воздуха и ночных звуков, ворвавшихся в гостиную, заставил меня остановиться в полном непонимании от увиденной картины. Я тут случаем головой не ударилась, пока открывала и закрывала двери? Иначе, как объяснить то, что сейчас вижу перед собой?