Шрифт:
— Знаю, — кивнул Борисыч, но как-то неуверенно.
— Чего?
— Предчувствие у меня, малой.
— Интуиция? С каких это пор?!
— Вот с этих самых… по-любому какая-то гадость случится…
— Может, вернешься? — встревожился кэп.
— Да не, не в том плане гадость, — отказался механик. — Ладно, дальше пойду. Еще целый борт остался, надо довести дело до логического конца.
— Ого! Ты такие слова знаешь!
— Я тебе, малой!
Впрочем, продолжать перепалку Борисыч не стал, развернулся и потопал дальше по коридору, по той его части, куда еще не успел добраться.
И здесь нас ожидал сюрприз. Нет, не покои леди Аннабель — чем могла поразить воображение пятикомнатная каюта? Разве что инженерными извращениями — конструкторам пришлось сильно постараться, чтобы органично вписать элементы силового набора в огромный лофт, после чего он, собственно, и превратился в пятикомнатные апартаменты. Я бы, может, и проникся, да вездесущая плесень мешала, хоть и промерзшая и потерявшая цвет. Нет, сюрпризом оказалась неприметная дверца с герметичным механическим запором — таким, знаете, со здоровенным штурвалом, причем с обеих сторон. Ладно хоть, не заржавело это все. Ну и сервоусилитель Борисычева скафандра помог — механик с трудом, но вскрыл дверь.
Из темной дыры моментально испарился воздух, вынесший заодно и плесень с водорослями, Борисыч осторожно просунулся в дверной проем, пробежавшись лучом фонаря по стенам… и застыл, зафиксировав световое пятно на странном цилиндрическом выросте, расположенном под углом к полу. Слишком правильной формы, ага.
— Не похоже это на кладовку, — задумчиво хмыкнул капитан Рин, когда пауза неприлично затянулась. — Говоришь, Борисыч, трупов нигде не видел?..
— Да ладно намекать, не маленький, — прогудел механик. — Анабиозные капсулы это, к гадалке не ходи. М-мать!.. Ненавижу анабиозные капсулы.
— Надо, Борисыч. Надо.
— Да понимаю…
Выростов насчитывалось шесть штук, располагались они в рядок, параллельно друг другу, одним торцом вплотную к стене, а само помещение отличалось изрядной теснотой — только-только капсулы втиснуть, и как раз проходы останутся, чтобы мог человек без скафандра пройти.
— Далеко не суйся, первый глянь, и хватит, — посоветовал кэп.
— Ладно… — Борисыч склонился над ближайшей капсулой, пошерудил ладонями по поверхности и вздрогнул: — Блин!!! Как всегда…
Я, признаться, и сам чуть не подпрыгнул в кресле, когда луч фонаря высветил под прозрачным пластиком лицо… хотя нет, не лицо, безумную высохшую маску с раззявленным в крике ртом.
— Жуть какая…
— И так всегда, малой. — Борисыч громко сглотнул. — Сколько раз уже видел, а никак не привыкну.
— Ладно, уходи оттуда.
— Нет, кэп.
— Опять предчувствие?
— Оно, чтоб ему! Надо удостовериться…
Следующие четыре капсулы не принесли ничего нового — все те же высохшие мумии с искаженными ужасом лицами. А вот перед пятой Борисыч в нерешительности остановился.
— Может, ну ее?..
— Нет, малой, механик Мягков привык все доводить до конца…
Ну, не захотел отступить достойно, его проблема. Пусть еще на одну харю полюбуется. По ним, между прочим, хрен поймешь — кто-то из команды, или дамочка-аристократка.
— А это что?
— Где?
— Кэп?
— Вон, ниже чуть глянь… мерцает…
Борисыч сместил объектив камеры в указанном направлении, суетливо заскреб перчатками по плесени… и через пару мгновений очистил от липкой гадости стандартный сенсорный пульт. «Живой» пульт, с полоской заряда, таймером и схематичным изображением человеческой фигурки с многочисленными сносками.
— Твою мать!
— Работает…
— Сто сорок четыре!!! Кумо, вот как так?!
— Алекс?! Ты о чем?
— Кэп, таймер! Если верить показаниям, капсула активирована сто сорок четыре года назад! Вот и ответ, почему тут такой бардак! Борисыч, чего застыл?
— Страшно… вдруг не успели?
— Не, вон полоска заряда — еще месяца полтора, а то и два проработает. Но потом кирдык, ты прав. Хотя можешь не торопиться, пару минут она потерпит…
— Она?
— Кэп, а ты думаешь, единственная действующая капсула для кока? Или капитана?
— Твою же мать! Ведь не хотел… прямо с души воротило…
Реакцию Борисыча вполне можно было понять: под содранным с пластика слоем плесени в неверном свете фонаря проступило лицо молодой женщины. Довольно симпатичной и однозначно живой, просто пребывающей в глубочайшей отключке. А другой в анабиозе и не бывает…
Глава 2
— Живая… — Борисыч, всегда неизменно уверенный в себе, а в отдельных случаях еще и непробиваемый — например, когда от меня что-либо выслушивал, на сей раз явно растерялся. Даже засуетился малость, смахивая остатки плесени с крышки капсулы. — Сейчас, подожди немного…