Сережа предпочел от нас отделиться и проехать по более опасной трассе. Мы с Митькой пошли на самую маленькую горку, ту самую, на которой несколько дней назад я была с Валерой. Ну, здравствуйте великаны в праздничных шапках! Приятно снова вас увидеть!

— Мить, скажи, тут очень красиво!

— Ага. Мам, спорим, я съеду вниз и ни разу не упаду, — сына не очень интересовала красота природы.

— Нет, я не буду спорить, сынок, я просто буду в тебя верить. Но езжай осторожно.

Нам с Митькой всегда интересно и комфортно вдвоем проводить время. Жаль, что совсем скоро он подрастет, у него появятся друзья-товарищи, секреты, которыми он перестанет делиться с мамой, и, возможно, наши доверительные отношения исчезнут. Так иногда эгоистично хочется, чтобы наши дети всегда оставались маленькими.

Митька поехал вниз. А мои мысли стали возвращаться в другой день с прекрасной погодой, в который я была с другим мужчиной. «Ты первая замужняя женщина в моей жизни». Интересно, Валера выбрал меня потому, что я своим неосторожным поведением предоставила ему такую возможность, или были еще причины? Как временами хочется залезть в голову Довженко и понять, что за ад там творится!

Удивительно, Сергей захотел зайти в то же заведение, где мы обедали с Валерой… Но тут я проявила настойчивость, капризность даже, сказав, что не хочу кавказскую кухню, поскольку у меня сегодня изжога. Потащила свою семью в другое заведение. В кафе возможность быть узнанной значительно больше, там мы были без шапок и очков.

Наконец-то ее благоверный с ребенком уехали. Сегодня Ирина снова будет моей, и потом еще целую неделю тоже моей. Но беспокоить днем ее не стал. Хотел, чтобы она помучилась неизвестностью, соскучилась. Глупое желание… Скорее всего, ей плевать, возможно, даже в радость мое отсутствие.

А вот на ужин пошел одновременно с Ириной, занял соседний столик… Увидела. Ни один мускул не дрогнул на идеально красивом лице. Моя ты хорошая! Точнее, нехорошая… Наградила лишь одним быстрым взглядом и снова принялась сосредоточенно медленно кушать свои безвкусные салаты. А я вот вовсю пялился, оторваться не мог, до того по ней изголодался.

Как всегда поразился изяществу манер царевны-лебедь. Так работать вилкой и ножом еще уметь надо! Я, допустим, чурбан деревенский, нож обычно использовал лишь для того, чтобы отрезать большие куски мяса или другой пиши, а она нет… все время держала его в правой руке, а вилку в левой, помогала ножом накладывать пищу на вилку, изящно отправляя последнюю в рот.

А потом к столику, за которым сидела Ирина Горяинова, подошел какой-то мужик… Примерно моего возраста, лет сорока, высокий и худой, в целом интересный. Тоже, наверное, приехал поправлять свое здоровье, ведь этими сероводородными ваннами не только гинекологию лечат, но и кучу других заболеваний. Не зря их так любил вождь народа. Заскрежетал зубами, Ирина ласково ему улыбнулась, сказав, видимо, что совсем не против его компании. Сучка!! А мужик не промах! Заодно с поправлением здоровья решил завести короткую любовную интрижку. Совместить приятное с полезным. Я его прекрасно понимал, тоже за таким совмещением сюда приехал. Но еще десять минут — и его здоровью больше никто не сможет помочь, потому что это моя, МОЯ, черт возьми, нехорошая!

На гневные взгляды в свою сторону Ирина не отвечала, вообще на меня не смотрела, все так же истинной аристократкой орудовала ножом с вилкой и мило разговаривала с подсевшим мужиком, здоровье которого находилось в большой опасности. Даже над чем-то смеялась. Сука!! Быстро у нее получается мужиков обрабатывать! Минута — и все, очередной поплыл! Помнится, шестнадцать лет назад я тоже поплыл после одного-единственного танца. Сука! Ей, видимо, захотелось нового любовника, без принуждения. Нет, милая! Пока не получится! Я еще не наигрался тобой. Придется потерпеть мою страсть.

Быстро, не ощущая вкуса, расправился с едой на тарелках, вышел из-за стола, немного шумно отодвинув стул. Злость вперемежку с желанием внутри клокотали, бурлили вулканом. Царица еще раз одарила меня взглядом, на этот раз чуть более внимательным.

Ушел из пределов видимости мило беседующей пары, набрал ее телефон.

— Чтобы через десять минут была в номере, я скоро приду. И больше никогда я не хочу видеть рядом с тобой другого мужика, — отключил телефон, не дав ей и слова сказать.

Надо же, приказание выполнила! Хорошая девочка! Действительно, не прошло и десяти минут, как она появилась в номере. Раздраженно бросила сумочку на комод в прихожей. Кажется, мой приказной тон ее задел. Нервозно забегала по номеру… А потом, немного успокоившись, стала переодеваться, готовясь ко встрече со мной. По правде сказать, не слишком уж и готовилась, просто переоделась в халат. Ни тебе чулков, ни сексуального белья. Надо исправить эту ситуацию! Внизу отеля я когда-то видел магазин дамского белья. Пусть царевна-лебедь посидит, пошипит, хорошенько заведется и потечет, меня ожидаючи. А я схожу, прогуляюсь по магазинам, куплю ей и себе подарок. Белье выбрал ярко-красное, кричащее, под цвет крови, которую мне пришлось из-за нее пролить, под цвет тех ярких обжигающих чувств, которые она во мне вызывала.

Подошел к знакомой двери. Такое ощущение, что шерсть на загривке вздыбилась. В теле удушающее нетерпение.

Постучал. Довольно скоро дверь открылась. Нетерпеливо вошел, захлопнув за собой дверь номера. На Ирине был все тот же длинный элегантный шелковый халат черного цвета. Лицо сковала маска равнодушной стервы. Смотрит мимо, не желая встречаться со мной взглядом. Сдерживая в себе желание немедленно на нее наброситься, прошел по номеру, уселся в кресло. Скользнул оценивающим взглядом по моей нехорошей. Красивое лицо запылало негодованием. Но если сильно себе льстить, там можно, пожалуй, и страсть разглядеть.