– Господин Сваронски, Вам расстелить постель?

– Нет. Справлюсь. – Но после секундного колебания. – Постойте! Расстелите, пожалуйста.

Девушка в желтом сари откинула угол покрывала, подправила подушку и указала на зеркальную стену.

– Там шкаф. Пижамы…

– Спасибо, я посмотрю потом…

Девушка вышла, и створки дверей автоматически за ней закрылись. Я, как был в шортах и рубашке, забрался в постель. Голова лишь коснулась мягкой шелковистой ткани, и тут же сон поглотил моё сознание…

Пробудили меня ото сна трели птиц в саду. В распахнутые створки огромного окна влетали голоса птиц и цикад. Ветерок, струясь в проём окна, запутывался в полупрозрачной ткани и шелестел ею.

Я блаженно потянулся в постели – наконец-то выспался в комфорте и неге. Смена бытовой обстановки на близкую к естественному образу жизни – важна. Теперь буду спать только здесь. Интересно, как отреагирует на мой сон в виртуальном пространстве попечитель Инга Шварц … Робот-админ говорил, что три месяца они не вмешиваются в мой распорядок, потом дают советы рекомендательного характера. Значит, всё обойдётся, а разговора, конечно, не избежать. Я направился в президентскую туалетную комнату. Я ожидал увидеть нечто сногсшибательное, но оказалось всё сдержанно и простенько. Лишь качество отделочных материалов говорило об особом статусе владельца. Материалы все были явно естественные, хотя, конечно, это определение спорно, учитывая не совсем естественное существование этого пространства. Ну, да ладно, оставим спорные вопросы философам, а себя наделим благами реальности, какой бы она ни была…

После душа заказал завтрак и отправился принимать пищу на террасе в саду. Стоящие аккуратными рядами деревья качали кронами – дул ветер. По небу бежали облака, и в вышине слепило солнце. Я сидел в плетённом из лозы кресле за таким же плетеным столом, под зонтом с золотистой бахромой. Ветер, залетавший на террасу, теребил края зонта, играл тканью зонта. Всё пространство вокруг заполнялось трелями птиц, цикад и жужжанием жуков, снующих где-то в воздухе. Пока я не видел здесь ни птиц, ни цикад, ни жуков, но, судя по звукам, жизнь кипела и наполняла этот маленький мир своей суетой и радостью, возможно, всего лишь – призрачными суетой и радостью. Реальность происходящего была безупречна. Ландшафтные дизайнеры постарались на славу. Браво вам, мастера!

Позавтракав, я спустился с террасы в сад. Мягкая, ярко-зелёная трава приятно пружинила под ногами. Предо мной раскинулся небольшой пруд с ажурным мостом, соединяющим два берега. На глади воды расположились лилии, чуть поодаль розоватые цветы, похожие на лотосы. Ого! В пруду есть рыба! Их спины то там, то здесь соприкасались с поверхностью воды, и по ровной глади пруда разбегались волнообразные круги. Хороша реальность! Я бы сказал: божественная.

Чтоб жить такой жизнью, надо быть беззаботным, пенсионером…, жизнь в сладость до последнего мига индивидуального присутствия в реальности. Пенсионером… Хм-м… Боги Олимпа – пенсионеры, славно потрудившиеся на вселенских просторах и отдыхающие от трудов на окраине вселенной, в мире, приспособленном под запросы и желания отдыхающих…, а внизу, у подножия гор – рабы, местные жители, возделывающие землю и приносящие дань, а также служащие источником развлечений. Каждый на своём месте, и все счастливы, вероятно….

Однако, надо ещё раз слетать на Землю, к обнаруженному озеру, но уже на крейсере. Приземлиться и посмотреть, что там и как. Может, уже и Олимп вырос для меня….

Я поднялся в лифте на нулевой уровень и оказался в зале прибывающих, прошёл в бассейн, переоделся в скафандр, ранее здесь оставленный, и направился в ангар к СМ-2м. Надо сделать записи в дневник и на видео. Открыв текстовый редактор и запустив видеозапись, я посмотрел на календарь – 11 августа 123 года, 12.35.

«11 августа 123 года Пространства Сваронски. Первично на Землю летал на патрульном крейсере, но затем вернулся за СМ-2м – потребовались разведывательные зонды. Планета затянута почти четырехкилометровым слоем облаков. Зонд облетел поверхность планеты под облачным слоем. Сканеры показали наличие органической жизни в водах океана. Есть единственный континент, чуть больше современной Африки. Растительности на нём не обнаружилось. Поверхность континента имеет все признаки вулканического происхождения, но с ярко выраженными следами обработки водой. Возможно, гигантские волны прокатываются по нему периодически или прокатывались прежде, так как на северо-западе суши вздымаются островерхие пики гор. Перед ними континентальное озеро, возможно часть океана, отделённая горами от основной океанской массы воды. Предполагаю слетать на патрульном крейсере, выполнить посадку в районе озера и осмотреться. Думаю, что угроза жизни отсутствует. Время – 12.38».

Патрульный крейсер вошёл в облака. Так же, как и в прошлый раз, зонд, крейсер придерживался нижней кромки облачного слоя. В освещенной части планеты был только безбрежный океан, подернутый туманной дымкой. Надо уходить в сумрак, в ночь и лететь по приборам. Со всей осторожностью – пики гор, мной виденных в прошлый раз, высоки. Я уменьшил скорость и вошёл в сумерки, идущие мне навстречу. В сумерках было заметно, как сгущался и рос в высоту туман. Мрак стремительно надвигавшейся ночи укрывал все пространство передо мной. И было не понять, где небо, где океан. Навигатор подтверждал выбранный уровень высоты. Обзорные экраны отображали картинку в режиме ночного виденья. Слабо просматривалась линия изгиба планеты. Горизонт чист. Нет ни гор, ни континентов…

Наконец-то обозначился неровный излом горизонта, и я взял курс туда. Да, это он, тот единственный кусок суши, что так нужен мне. Но совершать посадку в такой тьме рискованно. Надо переждать, тем более, что я входил в ночь и шел против вращения Земли. Сюда, к материку, приближался рассвет. Горизонт терял густоту ночи. Невидимое солнце высветляло облачный слой. И вот, уже на горизонте протянулась тонкой нитью светлая полоска рассвета. Ещё немного, и свет солнца пробьётся сюда. Я держался в отдалении от гряды гор, делая пролёты над озером и обратно. Светлая полоса росла, поглощая предрассветные сумерки. Свет, рассеянный облаками, высветил пространство и обозначил неровности поверхности. Грани гор, отполированные до зеркального блеска, отразили искры раздробленного утреннего солнца, засверкав невероятной феерией меж гор, облаками и остатками тумана. Туман, выползший на ночь из недр озера, как спрут, втягивался обратно, уступая мне права на эту часть суши.

Выбрав место посадки недалеко от озера, патрульный крейсер завис над ней, сканируя окрестности. Идеально ровная поверхность! И всё безжизненно! Моя тревога и опасения были напрасны – суша безопасна.

Посадив крейсер, я ещё некоторое время пристально всматривался в панораму этого мира, наблюдал в экраны мониторов пробужденное пространство после отступивший ночи. Сердце учащенно билось от волнения. Я волновался, как школьник перед экзаменом. Приборы боевого патрульного крейсера не делают ни химических, ни спектральных анализов, а мне хотелось бы знать о пригодности воздуха для дыхания. Но, скорее всего, кислорода здесь так мало, что открой я скафандр, то тут же умер бы от удушья, как минимум, а то и от отравления углекислотой или другим каким компонентом этой воздушной среды.