– Ну-с, господин капитан, пожалуйте на выход. Сойдите по трапу на землю, где, заметьте, ещё не ступала нога человека. – Мой голос придавал мне уверенности, и я всегда в критических ситуациях разговаривал сам с собой вслух.

Я включил автопилот и отдал распоряжение бортовому компьютеру: В случае, если я не вернусь в течение двадцати четырёх часов на борт, то стартовать на лунную базу, зайти в ангар на своё место посадки и передать сообщение для СМ-2м, продублировав его на всех возможных частотах связи. Сообщение такое: По истечении двадцати четырёх часов капитан Сваронски не вернулся на борт патрульного крейсера. Судьба его неизвестна. Просьба произвести расследование и обеспечить возврат сознания в тело, находящееся в секции Ограничителя Свобод». Мне даже стало грустно от такого сообщения, и я представил трагическую картину – свои похороны: почётный караул и залп орудий, мой гроб на лафете пушки укрыт государственным флагом, все плачут и говорят добрые слова обо мне. Чёрный зев могилы разверзся на зелени травы… Нет. Не хочу таких похорон. Всё то же, но без зева могилы…, пусть лучше будут стены крематория. Пусть будет треск и гуд слизывающего пламени. Представляемая картинка была столь яркой и сочной, что я часто заморгал, стряхивая набегающие слёзы с глаз.

– Ну вот, расчувствовался наш герой, – опять вслух обратился я к себе. – Пошли ступать на неступаемые досель земли… «Инопланетный разум» впервые посещает планету, колыбель хомо сапиенса.

Я вошел в шлюзовую кабину, ждал, пока насосы выберут весь корабельный воздух и заменят его забортным, откроется люк, опустится трап.

Створки распахнулись, и призрачно-сизый мир вторгся на борт крейсера. Я спускался по трапу, ступенька за ступенькой, чутко наблюдая окружающее меня пространство. На последней ступени я замер. Я никогда ранее не испытывал такого трепета и волнения. Моя нога ступала на земли многих миров. Но там я не был первым, там уже проложили маршруты до меня, и там я знал, что ожидать от нового для меня мира. Не исследователь я, не исследователь – я перевозчик. А здесь… Исследование нового для меня мира, да ещё и очень вероятного прошлого Земли, планеты, с которой началось зарождение и выход человечества в космос. Я сделал шаг и ступил на ровный каменный грунт. Впервые в жизни я первый! Пер-вы-ыыы-й! Ура-ааа… От моего прорвавшегося наружу вопля запотело обзорное стекло скафандра. Переждав, пока очистится, я зашагал к примеченной ранее возвышенности в районе озера. Наверное, всё же моря, внутреннего моря – слишком уж оно велико для озера…, даже с высоты было видно, насколько оно велико. И я, пролетая над континентом, не заметил ни рек, ни ручьев. Не видел я их и сейчас.

Совершенно гладкая поверхность, видимая с высоты, не была такой гладкой, когда шагаешь по ней. Забравшись на ближайшую возвышенность, я осмотрелся. Противоположные берега озера были скрыты где-то далеко за горизонтом. Не видно отсюда и гор. Пространство вокруг напомнило мне пустыню Сахару, где я бывал как турист. Та же волнообразная бесконечность, только волны глаже, ниже и каменисты. Только сейчас я заметил, что подул ветер. Легкий бриз. Видимо, поднимающееся солнце нагревает массы воздуха. Гладь озера-моря стала покрываться рябью.

Так и не увидев ничего интересного на суше, я решил спуститься к воде. Монолитная поверхность сменилась ломаным каменистым грунтом. Было видно, что волны изъедали и крошили берег. Сейчас они мирно наползали на берег, перекатывая небольшие камни. У кромки воды я приметил что-то зеленоватое. Подойдя ближе, разглядел слизистый сгусток около полутора метров длиной, зацепившийся за камни и покачивавшийся на приливной воде. Присев возле этой массы, всмотрелся и не увидел в ней неоднородности. Тронул её осторожно пальцем. Упругая поверхность. Попытался её взять и приподнять, но поверхность слизи лопнула у меня под рукой. На пальцах остались характерные для слизи тянучки. Я сводил пальцы вместе, разводил их и наблюдал, как эта клейкая масса густела на воздухе. Так и не поняв, что это, я отошёл от слизи и, подойдя к чистой воде, смыл всё с рук. Отмывая руки от слизи, я заметил, что вода вокруг кишмя кишит маленькими полупрозрачными существами. Взял пригоршню воды с ними. В большинстве это были зеленоватые бесформенные существа, но среди них виделись и белесые, формой напоминавшие дольку чеснока. Некоторые из них были столь малы, что замечал я их лишь в движении, другие были размерами от двух до десяти миллиметров. В воде попадались и нитевидные водоросли. Но я не увидел их массовых скоплений в воде. Отпустив существ обратно в их среду обитания, решил пройти по каменистой отмели до скопления крупных валунов и обломков у отвесных невысоких скал.

Шел почти по самой кромке воды, наблюдая, как кишмя кишели в воде уже знакомые мне существа. Вот здесь, в этой части берега, оказалось огромное скопление водорослей, их длинные нити лежали вдоль поверхности воды и колыхались в такт волн. В этом районе вся береговая линия укрыта слоем высохших водорослей, образующих плотный панцирь на поверхности берега.

Чем ближе я подходил к скалам, тем больше попадалось крупных камней с острыми, необработанными водой гранями. Подойдя вплотную к скалам и взбираясь по огромным камням, во множестве разбросанным у берега, я заметил в большой луже, с дном, устланном водорослями, ещё один комок слизи. Но он ползал по поверхности водорослей и явно что-то усваивал. Мне захотелось подобраться к нему ближе и разглядеть, но камни слишком высоки и отвесны. Рядом, справа, над водой возвышалось огромное поле высохших водорослей, можно, конечно по ним пройти к этой луже… Но барахтаться в воде с водорослями мне совсем не улыбалось. Я сидел и смотрел, как слизняк скользил по поверхности, а потом, перебравшись за край лужи, растворился в нитевидных водорослях.

Окрестности окрасились яркими красками, будто всему пространству добавили цветности, и воды, и водоросли, и скалы выглядели значительно ярче и сочней. Посмотрев в небо, укутанное облаками, увидел, как среди серого облачного массива появились светлые, желтовато-белые области. Солнечный рассеянный свет потоком ниспадал вниз из этих проплешин. Мир оживал красками в лучах светила, пробивавших себе путь через толстый покров облаков. И всё казалось уже не таким мрачным и ужасным. Опустив взгляд на озеро, я вздрогнул – прямо передо мной вздымалось нечто огромное, аморфно-слизистое, выползающее на это самое засохшее поле водорослей. Когда этот слизистый монстр повернулся ко мне боком, я отчетливо увидел голову существа – она напоминала голову улитки, но с очень маленькими рожками-антеннами. Существо невозмутимо ползло, оставляя за собой влажный след. Учитывая, что этот слизняк мирно пасся, можно сделать вывод, что врагов у него здесь нет.

Я стал возвращаться по прибрежным камням назад, чтоб по панцирю из водорослей подойти к нему ближе. Раз уж эта махина не проваливается, то я тем более… Уже возле самого покрова из сухих водорослей меня опрокинул сильный поток ветра. Упав на волокнистую структуру водорослей, я тут же вскочил на ноги. Но ветер дул и явно набирал силу. Вдали, за скалами, виднелась темная масса, идущая к озеру. Но это не фронт туч. Эта масса двигалась ниже облачного слоя и значительно быстрее. Я решил ретироваться. Еще раз глянув на слизистого монстра, заметил, что и он заспешил к воде. Всё, надо убираться отсюда. Это явно опасно.

Пришлось бежать. Улепётывая по каменистому грунту, то и дело спотыкаясь, пару раз упал и испачкал руки о не до конца высохшие остатки водорослей, каким-то образом оказавшиеся на суше. Оглянувшись, с ужасом увидел стремительно росший массив темной стены, со следами вращения в ней. Я побежал настолько быстро, насколько можно быстро бежать в скафандре по россыпи камней. Взлетев по трапу, нажал на сенсор. Ветер буквально прижимал меня к поручню трапа. Быстрей! Быстрей же! Наконец-то створки распахнулись, и я ворвался в шлюзовую кабину. Жёлтые клубы газа заполнили пространство камеры. Скафандр обмыло струями воды, обсушило горячим воздухом… О-ооо, боже ж мой! Да, давай же быстрее! Пока нас, как консервную банку, не понесло по всей равнине, ломая и плюща. Крейсер уже ощутимо вздрагивал от порывов шквального ветра. Створки шлюзовой камеры распахнулись, и я подскочил к пульту управления кораблём. Прямо на корабль надвигался смерч. Заняв своим телом всё видимое пространство, он не просто стремительно приближался – он уже был здесь. Я дал старт, и крейсер взмыл в воздух, но не от мощных двигателей, а от ветра, подхватившего нас. Давай, давай же – отрывайся! Крейсер задрожал, замер на месте и лишь затем резко ушёл вверх и в сторону от вращающейся массы. Корабль вошёл в облачный слой. И только оказавшись вне разгула стихии, я смог перевести дух. Подо мной по-прежнему полз покров облаков, ничем не выдавая свирепствующую внизу бурю. Теперь понятно, почему поверхность материка такая чистая и гладкая….