–Ты права, – кивнул я и выдавил улыбку. – Иди к машине, а я расплачусь, – я отдал ключи от машины Софии и направился к официантам.

За наш завтрак я расплатился быстро и, как только это сделал, тут же пошёл к машине. К работе Софа всегда относилась серьёзно и, даже если я когда-нибудь хотел от неё отлинять, она мне этого не позволяла. И вот сейчас она уже сидела в машине, готовая к работе, а я наоборот хотел уехать куда-нибудь подальше, лишь бы не ехать к Косте. Но я знал, что София мне этого не позволит, поэтому даже не стал об этом заикаться. Я послушно сел за руль и завёл машину.

До дома Кости мы добрались так быстро, как только могли, но, если бы не пробка, в которой мы простояли двадцать минут, мы добрались бы до его дома ещё быстрее. А дома у Кости нас уже ждали. Весь двор Кости был заставлен машинами наших коллег, а около входа нас встречал Миша.

–Ну, наконец-то приехали! – воскликнул Миша, увидев нас, и поднялся с кресла, на котором и сидел в ожидании нас. – Я думал, вы вечность будете сюда ехать. Вы думаете, что вы такие важные персоны, чтобы вас все ждали? – с этими словами Миша сделал ко мне шаг, пронзая меня своим пристальным взглядом.

–А ты что соскучился по нас? – усмехнулся я и тоже сделал шаг к своему недругу, как будто принимая его вызов. – Или тебе страшно без нас?

–Хватит обмениваться любезностями, ребята! – раздался голос Кости. Одновременно с Мишей мы повернулись на его голос. Тот стоял в дверях зала, где собрались все остальные, и внимательно наблюдал за нами. В его взгляде был виден укор. – Мы тут вас, между прочим, ждём! Поговорите потом, а сейчас давайте заходите!

–Уже идём, – улыбнулась София и, решительно схватив меня за руку, потащила в зал, не желая, чтобы я снова начинал диалог с Мишей. – Пойдём, – еле слышно прошипела она мне на ухо. Мне, конечно же, хотелось сказать Мише ещё пару «ласковых» слов, но спорить с Софой я не хотел. Я подчинился и послушно прошёл в зал.

Там уже были все ребята. Вся наша команда состояла из одиннадцати человек, считая Костю, но он никогда в операциях не участвовал. И плюс два человека можно сказать были запасными на тот случай, если тот, на кого все будут рассчитывать, заболеет или неожиданно куда-то уедет. В основном запасными были Митя и Наташа. Они редко когда участвовали в операциях и в основном занимались другой работой, которую поручал им Костя. Эта работа зачастую была связана с документами и с прочей рутиной, которой никто заниматься не любил, а они с удовольствием выполняли эту работу. Но на задания их особо никто брать не любил, потому что очень часто они совершали ошибки, и за ними приходилось все исправлять, а это, понятно дело, никому не нравилось. У Мити с Наташей никогда ничего не получалось достаточно хорошо и, скорее всего, это было из-за того, что у них было мало опыта в участии в операциях. Поэтому в основном они были запасными и не принимали участия в операциях, чему они сами были рады. Это их устраивало и ничуть не обижало. Им нравилось отсиживаться в безопасности, пока другие рисковали своими жизнями.

А вот остальные восемь человек делились на две группы. В одной были мы с Софией, Паша и, как бы это ни было странно, с нами был Миша. В другой группе были Саша, Оля, Кирилл и Витя. В принципе мы очень хорошо дружили друг с другом, если не считать нас с Мишей. У нас с ним практически сразу не задались нормальные отношения. Нельзя не заметить одну вещь – мы с Софией во всей этой компании были самими молодыми. Потом шёл Миша. Ему было двадцать четыре года. Ну, а самый взрослый, понятное дело, был сам Костя.

И вот все ребята уже удобно расселись в зале, где мы обычно проводили наши так называемые собрания. На них мы обсуждали всё, что нужно было для очередной операции. Свободных мест уже почти не было, и поэтому нам с Софией пришлось усесться на диван вместе с Мишей. Конечно, меня это не особо радовало, но сейчас надо было сосредоточиться на деле и не думать о чём-то постороннем.

Именно так я и сделал. Всё время, пока Костя нам рассказывал об очередном миллиардере в Москве, я его внимательно слушал и запоминал каждое слово. Всё как всегда и новым для меня ничего не было. В доверие этому человеку Костя уже вошёл, и ему осталось только найти подходящий момент и заманить его куда-нибудь, чтобы тот оказался подальше от дома, а дальше уже было дело за нами. Мне, конечно же, такая жизнь уже немного надоела, потому что, когда я шёл на очередную операцию, я боялся, что что-то случится и всё выйдет из-под контроля и либо я пострадаю, либо в худшем случае пострадает София, ну или мы попадёмся полиции. Пока, правда, всё обходилось, но я ничего не мог поделать со своим страхом. Софа знала о моём страхе, и каждый раз меня поддерживала и успокаивала. Это помогало, но ненадолго. Но сейчас можно было ни о чём не волноваться, потому что у нас было ещё пару дней спокойной жизни перед этой операцией.

Наше собрание длилось целый час и, как только Костя нам всё поведал, он устало опустился на своё кресло и, окинув нас внимательным взглядом, поинтересовался:

–Ну, что? Вопросы есть? Или всё понятно?

–Вся понятно, – сразу ответил за всех я, желая поскорее куда-нибудь уехать вместе с Софией. Если хотя бы у одного человека были вопросы, то задерживал Костя обычно всех, потому что он не хотел, чтобы во время операции что-то пошло не так. Поэтому он всегда перестраховывался.

–А что ты отвечаешь за всех?! – тут же налетел на меня Миша, вскочив с места. – Что самый умный, да?!

–А ты что, видимо, самый тупой? – скривился я. – Тебе что-то непонятно? Мне кажется всё предельно ясно, но, видимо, тебе нет. Так ты не стесняйся! Спрашивай!

–Не заводитесь! – прикрикнул на нас Костя и решительно поднялся с места. – Нечего устраивать сцены в моём доме! Если вопросов нет, то все свободны, – и, не дожидаясь, пока мы разойдёмся, Костя направился вглубь своего дома.

Мы же некоторое время продолжали сидеть на своих местах, не торопясь расходиться. Я ждал продолжения разговора с Мишей, потому что он меня настолько раздражал, что мне невыносимо хотелось врезать ему по лицу. Но для этого нужен был повод, а пока его не было, и Миша как будто специально не давал этого повода. И вот даже сейчас, когда я был готов сорваться, он не стал продолжать разговор и повернулся к остальным ребятам.