Имя Владимира Мотрича мало известно широкому кругу читателей, но настоящие любители поэзии помнят его стихи, которые передавались с осторожностью из рук в руки на рубеже шестидесятых и семидесятых годов.
Сейчас стихи опального поэта из раскрытых рук, как птицы, вырвались на вольный простор.
Владимир Мотрич
СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ
Издательство «ЭНГРАМ» при украинско-австрийской компании «ЭНГРАМ-УНИ-АП-Харьков-Вена» начинает печатание книг, авторы которых по тем или иным причинам вплоть до сего времени оказывались в тени издательского внимания, хотя духовные импульсы их сочинений буквально носятся сейчас в воздухе, и публика ждёт их.
В редакционном портфеле мы собираемся оставлять те произведения поэзии, прозы, философии, мемуаристики, антропософии, эстетики, культурологии, публикация которых, не зависимо от давности их создания, от языка оригинала, будет премьерой в русскоязычной библиографии и, мы надеемся, утешением для читателя.
К печати подготовлены: сборник статей по аналитической психологии К.Г. Юнга и книга Алексиса Карреля «Человек: неизвестное».
Издатели
Издание настоящего сборника посвящено памяти М.А. Логиновой, Е.Л. Богуславской и Р.А. Рошер.
ВЛАДИМИР МОТРИЧ
СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ
Харьков
Издательство «ЭНГРАМ»
1993
Своим дебютом мы решили сделать книгу избранных стихов и поэм Владимира Мотрича, которая третье десятилетие кочует в списках из рук в руки, но увидит свет только теперь. Давняя молва вокруг имени Владимира Мотрича, его исконная — осененная трагизмом бытия, талантливость, феноменальное безразличие самого автора к тому, будет или не будет он опубликован, и как следствие — горестная издательская безвестность иных его строф, давно уже ставших изустно хрестоматийными — всё это и предопределило наш выбор.
Ответственный редактор В.А.Родионов
Редактор Г.С. Щетинская
Художник Н.И.Гордиенко
ISBN 5-7707-4380-8
Моему первому издателю Виктору Всеволодовичу Щетинскому —
Владимир Мотрич
Звуки сомнений
Городской натюрморт
Земля
Безносый ревизор
Душные песни
Ностальгия
Горький конфитюр
Поэмы
ЗВУКИ СОМНЕНИЙ
***
К тебе на исповедь пришёл,
А слышу панихиды песни.
И шёлк твоих тяжёлых штор
Полмира плотно занавесил:
Твоя холодная страна
С противоречьями сплошными
И детских сказок седина,
И старых небылиц вершины, —
Всё видится впервые мне,
Всё чувствуется первозданно...
И всё кружатся неустанно
Ночные птицы перемен.
***
Войди в меня, мое сомненье,
Душой и разумом владей,
Среди заученных идей
Живи волчонком воскресенья.
Ищи в словесном океане
Скупого разума следы,
Наполнив ветром молодым
Дырявый парус начинаний.
Домов одноэтажных дни
Взрывай соцветием рассвета.
И вдохновение поэта
До звёзд безумья подними.
***
Это клочки неразборчивых мыслей.
Белые комья бумаги измятой.
Чай, подслащённый душистою мятой.
Ночь проходимка — сообщница крысья.
Кровью рисует самоубийца
Улиц пустынных скупые наброски…
Не разминуться, не заблудиться
От перекрёстка до перекрёстка.
Самоубийству, самосожженью
Всё подвергается, что не напишешь.
Неуловимые мысли — блаженны.
Чем отдалённей, тем они ближе.
***
Обуглились крылья,
истлела туника.
Зрачки полнолуния
ночи белее.
Весёлые сны
головою поникли,
бессонница
мучает в ласках. Орфея.
Безмолвье.
Ни струн золочённых,
ни песен —
волшебные звуки замёрзли навеки,
и только! железо скрёбет по железу —
то приговор пишет
безжалостный лекарь.