Теперь все его люди в лагере на Утесе, а Утес осажден. Война с рипами забыта, сменившись войной с Флиндерсом. Но опыт прежней войны пригодился и здесь.

Осаждающие образовали круг и постепенно суживали его. Одновременно уничтожали и рипов. Но потом положение стабилизировалось. Те, что находились вверху, не спускались; те, что были внизу, не могли подняться наверх, ибо единственная тропа, ведущая в лагерь, была перегорожена и охранялась днем и ночью. Правда, рассуждал Ран, дисциплина не может сохраняться долго среди диких людей. Бдительность людей Флиндерса ослабеет... постепенно. Но так же постепенно... может ослабеть и осада.

И тогда все пойдет по-старому: рипы, Флиндерс, набеги, лихорадка... Неужели же эта земля никогда не отдохнет? Он был тем катализатором, который вызвал все перемены, прошлые и настоящие. Он должен решить эту задачу.

Скиммер - любимое детище Старчи Мантона - был предназначен для пяти человек. Ран посадил в него пятнадцать, выбрав самых находчивых и проверенных. На двух диких токов приходился один хорошо вооруженный гильдсмен. Когда стемнеет...

Пришлось ждать, казалось, бесконечно. Но вот ночь вспыхнула шумом и светом. Отряд мушкетеров, спрятав свои мушкеты в импровизированных плащах, которые наспех соорудили им женщины, скрытно подобрался во тьме к укреплениям на тропе. Тьма была такая, что вряд ли что-нибудь можно было различить. Но Рану нужен был только шум.

Под его прикрытием он посадил скиммер в малоизвестном дальнем и темном углу лагеря и высадил людей. Еще дважды он проделал тоже самое. И потом те, что оказались внутри, напали. Здравый смысл и обычная дисциплина требовали, чтобы люди Флиндерса оставались на своих местах, но такие качества не были распространены среди них. Когда наверху началась стрельба и крики, они покинули свои посты и побежали защищать свои дома. А те, что ждали внизу, бегом, ползком, карабкаясь и цепляясь за камни, хлынули в лагерь.

Ворота были распахнуты, их никто не охранял. Борьба началась во тьме, но закончилась при свете. Свет шел от пылающего лагеря, и при сете огня схватили Флиндерса. Ему связали руки и ноги, потом перебросили веревку через балку. Он висел таким образом, изрыгая проклятия и непристойности, а они тем временем установили над его головой небольшой бочонок. Потом перерезали ему горло и опустили на фут - два веревку.

Он умер, как и обещал это Жан Малларди. Захлебнулся в своей крови.

10

Придет день, думал про себя Ран, когда широкая дорога пройдет через Роркленд, соединив Юг и Север. Какая ирония в том, что такой обнадеживающий поворот событий начался тогда, когда человеческая раса так устала. Он пытался представить себе, какой будет эта дорога и как близко пройдет она от Долины Огней.

Долина Огней! Какая красота! А он и Норна... Норна вновь оставила его, на этот раз из-за Линдел. Она сказала, что он должен сделать выбор. Он с гневом отказался. Но уйти - это она решила сама. В ней была дикая свежесть и дикая резкость, как в непривитом дереве с его мелкими терпкими плодами. Именно этого он хотел, когда пришел сюда. Уйти от прошлого, от культивированного и подрезанного мира, ступить на обнаженную почву нетронутой местности. Он выполнил свое желание, выполнил полностью.

Он ни на мгновение ни о чем не пожалел. Но у него не было желания броситься опрометчиво со скалы.

– В конце концов, - сказал он Линдел, - ты самое скромное и приветливое создание.
– И она улыбнулась.
– Ты здесь выросла. Ты идешь по жизни своим путем... маленькая и дикая куколка... Может, немного излишне горячая.
– Но, конечно, она была цивилизованной. А Норна не была, несмотря на налет цивилизации, полученный ею при посредстве отца. Норна умела читать - но и только. Она знала одну - две песни. То, что она знала об истории, науке, культуре, о всей галактике, было лишь отрывочными сведениями. Нет...

С Рана довольно дикости, природы и детей природы - варварских вождей и девушек. Он хотел делать свою работу, и делать ее хорошо. А потом, раньше или позже, он все равно улетит. Есть и другие миры, на которые по-прежнему распространяется власть Гильдии. Так называемые "Свободные миры", например.

Но для всего этого еще будет время. Прибытия Ку-корабля еще ждать долго, и он должен наполнить свои трюмы краснокрылкой. А тем временем...

Тем временем солнце продолжало проделывать свой долгий путь по небу. Наступало время второго великого Совета. Вновь луга вокруг Холлоу Рок были усеяны фигурами людей и рорков. Тан Карло Харб говорил с ними с возвышения, вооруженного у павильона.

– Почему бы не быть постоянному миру?
– спросил он.
– Разница между людьми и рорками не больше, чем между разными группами людей. Дикие люди не доверяют гильдсменам - гильдсмены не доверяют диким людям. Да и между самими дикими людьми - война, всегда только война.

Когда он замолчал, раздался гомон. Трудно сказать, было это знаком согласия или нет. Но вот со скалы, на которой он сидел, медленно поднялся старый Доминик. Борода его не стала белее, но голос заметно ослаб.

– Мир, говоришь. И война. Я мало видел мира и много войн. Теперь лихорадка не будет нас убивать. И войны и набеги тоже. Год назад не поверил бы в это. Я тогда ненавидел гильдсменов и ненавидел рорков. Теперь у меня нет к ним ненависти...