Шрифт:
— Как ты, Кудряш? — занимаю место на стуле поблизости и всё же делаю то, что хотел — касаюсь пальцами её щеки.
Альбина ненадолго прикрывает глаза и облизывает пересохшие губы. Сейчас ситуация куда сложнее, чем была пять с половиной лет назад — ребёнок внутри неё не мой, и она сама пока не моя, но мне очень не хочется, чтобы Кудряшова ещё раз страдала. Она такого не заслуживает.
— Как ты меня нашёл, Илья? — отвечает вопросом на вопрос.
— Это было несложно, Альбин.
— Спасибо за цветы. Они очень красивые, — кивает в сторону букета. — Но я очень хочу, чтобы ты сейчас ушёл.
Альбина.
В палате воцаряется немая тишина. Эти слова даются мне очень сложно, но по-другому не получается. Минимум волнения, максимум положительных эмоций. Если я выберу Громова, то у меня так не получится, а я просто обязана сохранить жизнь своего малыша. Любой ценой. Ценой личного счастья в том числе.
Илья удивленно вскидывает брови, но покидать палату не спешит, и я добиваю его ещё больше, чтобы наверняка.
— Я люблю Ромку.
— И когда ты это поняла? — ухмыляясь, спрашивает он.
Возможно, Громов не верит ни единому моему слову, но я действительно стараюсь.
— Когда чуть не потеряла нашего с ним ребёнка, — отворачиваю глаза к стене, чтобы на него не смотреть. — Всё в прошлом, Громов. Наш брак и то время, когда мы были вместе. Я выйду замуж за Игнашева, рожу ему дочку или сына, и ты, я в этом уверена, тоже будешь счастлив.
Опять тишина, которая меня душит. Мечтаю о том, чтобы всё это поскорее закончилось, и он наконец-то ушёл.
— Не знаешь, почему я не верю ни единому твоему слову? — спрашивает хрипловатым голосом Илья.
— Возможно потому, что ты не привык к отказам, — как можно равнодушнее отвечаю я.
Раньше именно так и было — Илья Громов был самым популярным парнем в школе и всей округе. Ни одна девушка не могла перед его обаянием устоять и я в том числе. Первое время, когда он стал провожать меня домой и таскать мой портфель у себя за плечами, мне даже не верилось, что такой красивый парень как он обратил внимание на такую серую мышку как я. Уверена, с возрастом ничего не изменилось — стоит Илье только пальцем поманить и любая красотка станет его.
В палату входит медсестра со штативом для капельницы и множественными флаконами для остановки кровотечения.
— Молодой человек, время посещений уже закончилось, — с укором произносит она.
— Тебе действительно пора, Илья, — подтверждаю её слова.
Мне хочется, чтобы он сдался и оставил меня в покое. Громов поднимается с места и смотрит на меня хмурым взглядом. Не так я представляла себе нашу встречу и наше очередное прощание, но всё же надеюсь, что когда-нибудь до него дойдет смысл сказанных мною слов.
Я не выбираю Романа. Я выбираю спокойствие и жизнь собственного ребёнка.
— Красивые цветы, Аль, — кивает Ромка на букет, принесенный Громовым три дня назад.
Что странно — ирисы совсем не вянут, хотя я давно должна была отправить их на помойку. Но глядя на то, какие они красивые и свежие у меня не поднимается рука.
— Прости, что давно не приезжал — Громов вернулся в Питер, оставив на меня львиную долю работы.
— Но ты же справляешься? — слабо улыбаюсь я, чувствуя, как сердце в груди стучит гораздо чаще обычного.
Он уехал. Уехал. Уехал…
— Приходится! — восклицает Ромка. — Илья теперь только онлайн мне помогает, но может это и к лучшему. Он очень сильно за последнее время изменился. И если бы не финансы, которые он вкладывает в наш проект, я бы никогда к нему не обратился.
— У меня есть хорошие новости, — произношу, перебривая — нет сил и желания слышать больше о Громове. — Отслойка уменьшилась и наши с малышом шансы возросли.
Глава 17.
Прошло 7 месяцев.
Альбина.
Вернувшись с работы забираю у няни свою дочку, закрываю дверь в детскую и ложусь на кровать, прикладывая малышку к груди. Она смотрит на меня своими голубыми глазками и жадно сосет грудь. Вдыхаю её молочный запах, глажу по макушке со светлыми волосиками и забываю о сложном рабочем дне, полностью поглощаясь в материнство.
Я родила свою дочь на восьмом месяце. Беременность была сложной, большую часть из которой я пролежала на сохранении безвольным овощем, цепляясь за каждую соломинку, которую мне удавалось поймать, чтобы сохранить её жизнь. На тридцать пятой неделе мне сделали кесарево сечение и на свет появилась моя малышка, которую я назвала Виктория. Победа.