Никакой радости от того, что она волевым усилием освободилась от Шведова, Ева не испытывала. Да, теперь она не рабыня, но что с того. Опять надо думать, где взять деньги. А взять их совершенно неоткуда.

Но что-то еще мелькало на окраине сознания… Какая-то неясная мысль, чувство… Ева не понимала. Знала только одно: сейчас ей так тоскливо, что каждая минута превращается в пытку.

Еще она не знала, как забрать вещи. Конечно, одежды у нее и так хватало, даже за минусом тех двух больших чемоданов, что она перевезла к Шведову. Но всяких любимых и полезных мелочей она лишилась, все это оставалось в коттедже бизнесмена.

Зато на работе порадовали. Пиар-менеджер скинула публикацию из престижного интернет-издания, где их галерее посвятили целых пять абзацев. Отзвонился покупатель, который вдруг исчез на пару месяцев. Он подтвердил, что купит четыре зарезервированных для него картины, а Ева уж думала, что он соскочил.

— Вы такая грустная сегодня, — заметила бухгалтер. — У вас все в порядке, Ева Константиновна?

— Да, все в порядке, спасибо, — вежливо, но довольно холодно ответила управляющая галереей. Она не хотела, чтобы расспросы продолжались.

Вот с кем бы сейчас с удовольствием пообщалась Ева, так это с подругой, с Мишель.

Та долго не отвечала на вызов, но в конце концов с динамике зазвучал ее голос:

— Ева, ты же прекрасно знаешь, что я сплю в это время! — раздраженно произнесла подруга. — И звонишь, звонишь, звонишь! У тебя вообще совесть есть, а?

— Уже почти двенадцать. Я хотела встретиться в обед. Подъезжай к половине первого в галерею, сходим в кафе.

— Смеешься? Я даже накраситься не успею.

— А ты не красься. Надень что-нибудь и приезжай. Мне очень надо, Мишечка!

— Ой, нет, я записана на маникюр.

— Жаль. Хотела с тобой пообщаться, — грустно сказала Ева.

— Да? Вроде мы в воскресенье все обсудили, — быстро проговорила Мишель. В ее голосе почему-то слышалось напряжение. — Знаешь, у меня сегодня страшенный цейтнот… Маникюр, салон, бассейн. Давай потом, ладно? Ну, пока, чмоки-чмоки, побегу собираться. Вообще, хорошо, что ты меня разбудила, а то бы я опоздала. Спасибо, дорогая!

— Пожалуйста. Пока, — вздохнула Ева.

*****

В результате в кафе она встретилась не с подружкой, а с юристом. Вадим Андреевич сам заехал в галерею и предложил пообедать вместе. Еве было приятно с ним увидеться. Он знал ее с детства и поддержал в самый трудный период жизни — после смерти отца. Правда, в последнюю их встречу Вадим Андреевич ее сильно разочаровал, даже шокировал…

Кафе было светлым и уютным. Сквозь кремовые римские шторы просвечивало солнце. Столы были украшены вазами с оранжевыми цветами, а диваны — фиолетовыми подушками.

— Тут найдется что-то для вас? — спросила Ева, рассматривая меню. — Как ваш гастрит?

— Не будем о грустном, — улыбнулся Вадим Андреевич. — Лучше скажи, что там у тебя со Шведовым. На чем вы остановились?

— Пока без изменений…

Ева смутилась и опустила голову. Она подумала о том, что должна была дотянуть до начала осени, но выдержала всего двое суток рабства. На этом ее терпение лопнуло. На душе было гадко. Но, безусловно, она не собиралась посвящать юриста в детали своих финансово-эротических отношений с Максом.

Официантка принесла заказ и поставила перед Евой большую тарелку с салатом «Цезарь». Вадим Андреевич вооружился ложкой и приступил к сырному супу.

— Я тут прикинул… Смогу выделить тебе один миллион, — сказал он после небольшой паузы. — Понимаю, что это только часть. Но хоть что-то.

Ева удивленно подняла глаза на мужчину.

— Вадим Андреевич…

— В долг, Ева, в долг. Ты не думай, что это жест безумного благородства. Но, конечно, деньги дам тебе без процентов и на неопределенное время.

— О-о…

— Отдашь Шведову, пусть он ненадолго успокоится. Хотя бы кидаться на тебя не будет. Ты сказала, что он грубиян?

— Он ужасный грубиян! — воскликнула Ева, тут же вспомнив о том, как мерзко Макс вчера обошелся с ней в ресторане.

— Ну вот. Отдашь ему часть денег, он поймет, что ты не отказываешься платить.

— Вы так добры ко мне… — Ева покачала головой. — Это щедрое предложение. Любой банк за кредит в один миллион потребовал бы сверху столько же.

— Может, еще у кого-то сможешь занять? У тебя же есть богатые подружки.

— Спасибо, Вадим Андреевич… Я очень благодарна за вашу заботу и ценю это. Но денег не возьму. Мне двадцать пять лет, вы не обязаны бесконечно заниматься моими проблемами. Вы и так уже два года со мной нянчитесь.

— Ева, о чем ты говоришь! Но квартиру и машину тебе все равно придется продать.

Девушка уныло вздохнула и совсем сникла.

— Я хочу тебе помочь, — юрист отложил ложку и внимательно посмотрел на Еву. — Не отказывайся.

— Спасибо, Вадим Андреевич. Но… не надо. Я придумаю что-нибудь. У вас своя семья, тоже забот хватает.