— Скажи, как это… — я запнулась, не зная как точнее выразиться, — быть с духом?

— Мы одно целое, Маргарита, и очень давно. Поначалу было непривычно ощущать разумное существо внутри себя, но тогда я был слишком мал и не мог нас разделить. А после, — он прижался ко мне сильнее, — успел оценить всю полезность келпи и уже сам не захотел его отпускать. Страшно?

— Немного, — призналась я. — Я не могу воспринимать келпи нормально. Нас учили, что вокруг только нечисть, бесы и зловредные сущности, которые будут мучить нас при встрече и сбивать с пути истинного. А сейчас… Я честно не знаю, что и думать.

— А ты не думай. — В голосе Норайо отчётливо слышалась улыбка. — Давай лучше разберёмся с твоими волосами. Утром будет ещё холодно, а после времени на то, чтобы поплавать в обед нам с тобой никто не даст.

И он действительно сделал это. Жутко смущая меня, расплёл спутавшиеся за день мокрые волосы, осторожно стараясь не тянуть их и не дёргать, помог лечь на воду, придерживая моё тело на поверхности своим хвостом и мягко массируя голову, заговорил. Рассказал, что под нами магический источник, который не так просто найти в этом мире и именно от него исходит такое приятное тепло и свечение. И о том, как был приятно удивлён возможностью привести меня сюда. Он говорил медленно и тихо, словно ласкал своим голосом, а вода в это время ласкала меня. В прямом смысле этого слова. Она гладила, массировала тело, бурлила в ногах, играла в волосах. Минут через десять такого своеобразного массажа я безвольно повисла, обхватив мужчину за шею, и прикрыла глаза. Норайо сдержал обещание и действительно ко мне не приставал. Руками. Да и потоки воды, подчинённые воле нагаасура, действовали осторожно, не касаясь сокровенных мест. Рассказал, как убегал в детстве из дома, чтобы поплавать в родной стихии, как ругалась мать, а отец и дяди лишь подшучивали. Он вообще много говорил, убаюкивая после тяжёлого дня. Я слушала его и понимала, если он действительно спросит о чем-то из моего прошлого, чтобы познакомиться поближе, то мне и рассказать нечего будет. Вылазки с сёстрами были редки, а повседневные будни… Вряд ли заученные наизусть молитвы нагаасуру будут интересны.

— Пора возвращаться, Маргарита, — он наклонился, коснувшись губами моего виска.

— Мм… — Кажется, меня всё-таки усыпили.

— Ужин остывает, — шепнул он со смешком.

И вроде бы такое простое слово, да и я привычная обходиться подолгу без еды, но в животе забурчало так громко, что я смутилась. Открыла глаза и наткнулась на внимательный взгляд.

— Утомил?

— Нет, — ответила чистую правду. — Спасибо.

Мне действительно было за что благодарить. Вчерашний тяжёлый день полный ожиданий и тревог и сегодняшний, наполненный ужасом и отчаянием, выжали из меня все силы, прошлись с головы до ног, окуная во что-то вязкое и пригибая к земле. Пусть я не «родилась заново», но значительно отдохнула и отпустила мучительные мысли. Мысли о побеге оформились в бессмысленную попытку сопротивления. Найдут, догонят и тогда… кто знает какое отношение ко мне будет у нагаасуров? А если найдут не братья, а другие? Неизвестность до сих пор пугала, но желание причинить себе вред в случае необходимости пропало. Утихла боль предательства, погребённая под слоем обстоятельств и новых ощущений. Страх, что богиня отвернётся от меня, немного рассеялся и позволил расправить невидимые крылья. Появилось желание узнать этот мир, раз мне придётся тут жить, познакомиться поближе с братьями. Пугала лишь возможная личная жизнь. Я и одного мужчину рядом с собой не рассматривала, а про четверых и говорить нечего. Но этот мир другой и правила здесь иные. Придётся приспосабливаться, спрятав хотя бы на время свою ершистость.

Норайо отстранился, сливаясь с вернувшимся духом, и я вынырнула из своих мыслей. Спокойствие — вот чего не хватало мне всё это время для того, чтобы разобраться в собственных мыслях. И волшебный тёплый родник мне его дал.

— Готова? — мягко улыбнулся нагаасур и пару раз хлопнул яркими голубыми ресницами.

Я не удержалась и прыснула со смеху, уж слишком наигранно он привлёк внимание к своей преобразившейся внешности.

— Нам придётся возвращаться очень быстро. Келпи говорит, что Атсуши практически потерял терпение, а я как-то не стремлюсь видеть его в бешенстве.

— Мы что-то сделали не так?

— Да нет. Просто я не говорил братьям, что тут магический источник, и он подлечит твой ожог. К тому же полночь лучше встречать под охранным куполом. Дыхание задержи.

Хотела ощупать себя, проверить действительно ли след от ожога и натёртости прошли, но успела только вдохнуть и вода над головой схлопнулась.

Обратный путь мне понравился точно так же, да и яркие ощущения разогнали всю сонливость. На берег я выходила, ничуть не стесняясь своего раздетого тела. Норайо даже высушил меня, когда воды стало мне по колено. Приятные ощущения, словно быстрая сушка под солнцем.

А потом я увидела его.

Бесшумно появившийся Атсуши с какой-то толстой с виду тканью в руках, замер, так и не дойдя до воды. И почему младший из моих женихов сказал, что брат теряет терпение? Мне кажется, он потерял не его, а способность мыслить и двигаться, настолько поражённым казался его вид. А потом я вспомнила, в чем именно я перед ним стою и как смущалась, надевая непривычное белье. И если к Норайо я уже привыкла, то появление второго из братьев заставило кровь прилить к щекам и ноги сами сделали шаг назад.

Атсуши отмер, стремительно приблизился одним смазанным движением и резко встряхнул то, что держал в руках. Толстая ткань оказалась лёгким одеялом, в которое меня завернули по самую макушку. Уже будучи на руках, — идти самостоятельно мне никто не позволил, — прислонила голову к груди нагаасура, не обронившего ни одного слова, и так и замерла, слушая громкие быстрые удары чужого сердца.

Мясная каша чем-то похожая на нашу пшёнку была остывшей, но безумно вкусной. Возможно, сказывался голод и походные условия, но я уминала её за обе щеки, вызвав тихие смешки мужчин. Показательно засунула последнюю ложку в рот и даже облизала её напоследок. Хотят жениться — потерпят. Сами жену выбирали, я им не навязывалась. Почему-то последние действие вызвало совсем не ту реакцию, на которую я рассчитывала. Кэйташи, пьющий из маленькой продолговатой железной бутылки, подавился и закашлялся, а остальные резко замолчали. Пожала плечами, подтянув одеяло, и отвернулась.

Глава 6

Спальное место почему-то было только одно, правда, очень широкое. Срезанные хвойные ветки, бережно прикрытые толстой меховой шкурой какого-то животного, внушали священный ужас. И не то чтобы я испугалась иголок, просто некстати подумала, что спать на земле, где свободно передвигаются жучки, паучки и змеи не лучшая идея. Потом опомнилась, когда в поле зрения попал змеиный хвост и рвущийся с языка вопрос успела придержать. Буду надеяться, что с рептилиями нагаасуры уж точно договорятся. Ещё неизвестно кто больше ядовит: маленькая скользкая змейка, случайно заползшая под мой лапник, или большая с чёрным хвостом и внимательным взглядом. А вот одежду мне не дали, заявив, что ночи не такие и холодные, а спать перетянутой ремнями вредно. И неважно, что на той одежде, в которой я провела целый день, не было ни одного ремешка, только пуговицы — вредно и все. Удивление сменилось страхом, что ночь наедине братья точно не упустят, и по коже пробежала мелкая дрожь. Пришлось прилагать усилия, чтобы себя успокоить. Да и потом братья сидели около костра, тихо переговариваясь, и на меня не обращали внимания. Даже как-то обидно стало.