От удивления и наглости заявления брови Покровского поползли вверх. Почуяла возможность присосаться к чужому кошельку — и сразу же примчалась.

— Ничего, что он на меня совсем не похож? — хмыкнул Марат с насмешливой улыбкой. У них с этим пацаном даже общих черт лица не было, так что в этот раз в своем не-отцовстве он даже не сомневался.

— Ребенок вполне может быть похож только на мать, так что… — Слава пожала плечом.

Покровский осмотрел ее хищным прищуром и не сдержал ехидного уточнения:

— У тебя кончились деньги, так?

— С чего ты взял вообще? У меня все шикарно. Просто Тёмка растет и ему нужен отец.

— Ну конечно, — закатил глаза Марат, — Конечно, ты только ради этого притащилась сюда. Что, родители Димки отказались оплачивать и дальше твои хотелки и содержать тебя?

Слава скривила намалеванные алой помадой губы в усмешке:

— Эти выродки отказались от Тёмки и оскорбили меня! Мне от них ничего не нужно!

— Морозовы отказались от внука? Единственного, что осталось после любимого сына? Не рассказывай мне сказки, — покачал головой Марат.

— Отказались! Потому что ничего святого у людей нет!

Догадка пришла за секунду, так быстро, что вначале сам Покровский в нее не поверил. Но… родители Димки души в нем не чаяли, а уж после его гибели внук остался последним напоминанием о нем. Они бы никогда не отказались от мальчика. А из любви к нему и в память о сыне и Славу бы содержали до конца дней. Вот только…

— Они сделали тест ДНК и узнали, что Тёмка не их внук, — выдохнул Марат и не удержался от нервного смешка. Да Слава, оказывается, ему не только с Димкой изменяла.

— Что?? Да как ты смеешь?! — взорвалась она, вскакивая с места. Лицо и шея тут же пошли красными пятнами — верный признак, что Слава нервничает и на грани истерики. Значит, так и есть…

— А ко мне ты пришла, потому что сама не знаешь, от кого еще мог родиться твой сын? — кивнул Марат.

— Да как ты смеешь меня обвинять?! У меня никого не было, кроме… кроме тебя и Димы!

— Знаешь, что? Я сделаю тест ДНК. И после того, как он даст отрицательный результат, выдвину тебе иск. Думаю, Морозовы согласятся к нему присоединиться и накинут еще круглую сумму за моральный ущерб к цене иска.

— Да ты… ты! Я тебе сына родила! Ненавижу тебя!

Слава схватила со стола пресс-папье и швырнула его в окно. Звон осколков дополнился звоном разбитой вазы и грохотом разбитого ноутбука. Такую истерику у бывшей жены он видел впервые, чтобы внезапно с нормального тона она переходила на ультразвук и начинала швырять вещи и колошматить все, до чего могла дотянуться.

И несмотря на это, Покровский оставался спокоен. Даже доволен. Вместо разбитого ноута купит новый, данные восстановит. Стекло вставит, вазу и картины купит новые. А вот жизнь бедной Славочки (и, Марат подозревал, психика тоже) точно летит под откос. Бумеранг прилетел, когда меньше всего ждешь.

Марат отстраненно проследил за тем, как бывшая схватила свою сумку и фурией вылетела из кабинета вон. Он только поднялся и через разбитое стекло проследил за тем, как ее красный Порш с визгом вылетел со двора его дома. Даже ворота еще толком не открылись.

— Сынок… — послышался робкий голос Агаты из-за спины.

А вот и следующая женщина, которую нужно поставить на место. Покровский обернулся и вопросительно вскинул бровь. Даже интересно, что она скажет.

Женщина сжалась под неласковым взглядом сына. Обежала растерянным взглядом комнату и совсем тихо сказала:

— Слава уехала одна…

Марат молча смотрел на мать, не понимая, к чему она клонит. Агата сглотнула и закончила:

— Без Тёмочки.

— Блять…

Он выругался вполголоса и быстро набрал номер охраны.

— Найдите эту горе-мамашу, — сухо приказал он, сбросил вызов и обратился к матери, — где он?

— Марат, сынок, я… — зачастила виновато Агата, — пожалуйста, пойми… не руби с плеча…

— Где пацан? — оборвал грубо Покровский.

— В комнате у Ани, — сникла она.

Под ногами захрустели осколки. Он обошел мать и решительно направился к комнате Ани. Нет уж, терпеть в своем доме еще одного чужака Марат не собирался.

Когда дверь с грохотом распахнулась, Артем чуть из окна от испуга не выпал. А когда увидел разъяренного Марата, пулей соскочил с подоконника, забился в угол между тумбочкой и стеной, сжался в комочек и затрясся как осиновый лист. Эта реакция была такой стремительной и неожиданной, что я замерла, во все глаза глядя на малыша. Боже, что за скандалы он переживал, если так сильно реагирует только на резкий звук?