Совершенно иная атмосфера царила в корпусе для тяжёлых случаев. Пациентов там было всего трое: два оборотня и генерал Лукас Фаерхот. Все трое пострадали от ментальных ударов демонов в местах прорыва.

— У оборотней заблокированы центры, отвечающие за вторую ипостась, поэтому они не могут обернуться, из-за этого пребывают в депрессии и страдают от неконтролируемой агрессии.

— И что входит в мои обязанности? — поинтересовалась я с опаской.

— Гулять с ними. Это нужно делать два раза в день, не спуская магического зрения с ауры подопечных.

— Понятно. А на что обращать особое внимание?

— Как только она начнёт наливаться ярко-оранжевым цветом, вам следует срочно — повторяю, срочно! — при помощи дара заблокировать центр агрессии и вызвать помощь, нажав кнопку на служебном браслете, который вам выдадут после обхода.

Ничего сложного, это я делать умею.

Генерала магистр Здравый оставил на закуску, он был самый сложный и тяжёлый пациент центра. Перед дверью в его номер главмаг сухо поведал историю болезни пациента.

— Лукас Фаерхот пострадал десять лет назад во время прорыва демонами магонской обороны. Удар был такой силы, лекари даже не надеялись, что он выживет, но каким-то чудом генерал пришёл в себя.

— Какой ужас! Что с ним сейчас?

— Последствия оказались необратимы, — скорбно сообщил главмаг. — Мозговые центры Лукаса Фаерхота поражены чёрными нитями, а резерв не восстанавливается. Сейчас его некогда широкие каналы превратились в тонкие ручейки.

— Давно он у вас находится?

— Уже восемь лет.

Сострадание затопило меня с головой. Представляю, как ужасно живётся взаперти герою и кумиру миллионов.

— Он безумен? — мне вдруг стало боязно за будущие прогулки. — Агрессивен?

— Вовсе нет. Генерал вполне адекватен большую часть времени. Ну и потом, когда удаётся купировать приступ.

— А как часто случаются приступы?

— По-разному, иногда не бывает по два месяца, а иногда еженедельно повторяются, за эти годы мы так и не смогли выяснить, что их провоцирует, но научились определять надвигающуюся угрозу.

— Как?

— Чернота начинает разливаться постепенно примерно за полчаса до пика, когда мозг полностью становится чёрным, генерал перестаёт быть самим собой. Вы должны внимательно следить на прогулках за этими изменениями и в случае чего незамедлительно жать тревожную кнопку, подмога подоспеет в течение нескольких секунд.

— Я всё поняла и буду бдительна.

Первое, что я ощутила, зайдя в номер к генералу, это атмосферу тоски и безысходности, а ещё раздражение. Второе, что отметил мой мозг, генерал — самый некрасивый красавец из всех красавцев, которые населяют Магон. Парадоксально, но этот факт мгновенно выделил его из толпы и вызвал просто какой-то иррациональный женский интерес.

Он сидел на стуле и что-то читал в планшете. Мощные руки и шея, не прикрытые футболкой, были изрисованы рунами. Весь заросший, стрижка совсем не военная, щетина, скорбные складки у уголков рта, но больше всего поражал колючий взгляд поднятых на нас светло-серых глаз. На контрасте с чёрными волосами, бровями, ресницами, щетиной и смуглой кожей это завораживало своей ненормальностью.

Он не поднялся, просто окинул взглядом.

— Доброе утро, Лукас, — с улыбкой обратился к нему Григорий, — как ты сегодня себя чувствуешь?

— Так же, как и последние восемь лет, — процедил генерал безо всяких намёков на радость от встречи.

— Хочу познакомить тебя с нашей практиканткой, — не повёлся на грубость главмаг, — это Стефания Ландо, она будет составлять тебе компанию на прогулках весь следующий месяц.

— Не боишься доверять меня практикантке? — Опять было произнесено без должного восторга. — Она не растеряется, если начнётся приступ?

— Я в неё верю. После обеда Стефания за тобой зайдёт.

На этом обход был закончен, и мы отправились обратно в кабинет, где магистр дал мне подробные инструкции для прогулок и общения с подопечными, крепя на руке сигнальный браслет. А я… Я просто не могла не завести разговор о генерале.

— Лукас Фаерхот настроен недружелюбно, он точно не агрессивен? Как протекают его приступы?

— Милая моя, он живёт взаперти десять лет: два в клинике, привязанный к койке, и восемь у нас. С чего ему быть благодушным? А агрессии он не проявляет, вы не думайте. Когда чернота заливает весь мозг, Лукас теряет сознание, не может дышать самостоятельно, и его сотрясают судороги.

— Какой ужас! Очень жаль его.

— Только не вздумайте показать ему свою жалость, больше всего на свете он ненавидит именно её.