Ближе к девяти вечера мы ушли довольно далеко от пирса. Искандар рассказал, что там вдалеке есть потрясающий необитаемый остров. И если я хочу, то завтра утром мы могли бы причалить к берегу. Он многозначительно ухмыльнулся, и я поняла, чем именно он хотел заняться там. Он перебрался на мой лежак и стал гладить тело, осыпая комплементами. Было немного страшно, но в тоже время меня стало окутывать возбуждением. В конце концов, я сама этого хотела.

И вдруг на горизонте появились две рыбацкие лодки. Двигались они с приличной скоростью. В том факте, что к яхте шли лодки, похожие на рыбацкие, не было ничего удивительного — рыбаки часто подходили к яхтам и просили воды, топлива, сигарет или предлагали купить у них рыбу. Странным было время визита — девять часов вечера. Искандар заметно напрягся, встал с лежака. На палубу выбежали матросы. Дурное предчувствие, внезапно возникшее ожидание беды холодной змеей поползло по позвоночнику.

Когда судна подошли ближе, я с ужасом поняла, что ничего общего с рыбной ловлей эти люди не имели. Лодки с мощными моторами были плотно набиты бандитами, вооруженными автоматами. На голых торсах здоровенных, темнокожих мужиков крест-накрест пересекались патронные ленты, в руках они сжимали оружие. Все, как один. На голову каждого из головорезов была натянута черная вязаная шапка, лица скрыты обмотанными вокруг головы красными и черными платками, но имелась прорезь для глаз. С двух сторон борта лодки развивались флаги. Справа колыхались знамена устрашающе черного цвета, слева — большие полотнища кроваво-красного. Выглядело все это шокирующе. Оружие вблизи я никогда не видела, но была почти на сто процентов уверена, что на борту их лодки имелся крупнокалиберный пулемёт.

Я онемела от ужаса. Какое-то время тупо смотрела в одну точку и моргала ресницами, осознавая с какой бешенной скоростью приближаются «гости» к нашей яхте.

— У них оружие! — взвизгнула я на русском языке, после чего быстро обмотавшись парео, перешла на английский. — Зачем рыбакам оружие?

Но индонезийцы, составлявшие мне компанию в этой незабываемой прогулке, не слышали. Искандар и матросы носились по палубе, вытаскивая из трюма колючую проволоку. Таким способом они пытались не пустить врага на борт, не позволить бандитам подняться на нашу яхту. Но я понимала, что этого недостаточно. Матросы протягивали узкие полоски металла с острыми шипами вдоль туго натянутого троса, оба конца которого были закреплены на судовых конструкциях. Наша яхта набирала скорость, матросы, вытащив пожарные шланги, направляли напор воды в бандитские судна, стараясь сбить их с курса, и не давая подплыть ближе. Мужчины орали друг на друга по-индонезийски. Не понимая суть их слов, я чуть не свалилась за борт, когда яхту качнуло на растущей волне. Держась за канат и желая спрятаться, я спустилась в трюм, едва не свернув себе шею на деревянных, скользких от воды, ступеньках. Яхту кренило на правый борт. Один из матросов орал в рацию, прося помощи, но сигнал почему-то пропал, как будто кто-то перебил его. Наступила удушающая тишина.

— Пираты! — заорал низкорослый матрос, пытаясь достать откуда-то сверху ракетницу.

От страха я забилась в угол. Пираты?! Какие ещё пираты!? Это звучало одинаково на всех языках. Но если сложить все увиденное и помножить на перепуганные лица команды и Искандара, то сомнений не оставалось. Но как это возможно? Мы же не в Сомали?! Да, я знала, что в восточной Африке, есть какие-то пираты, они нападают на корабли, везущие дорогостоящие грузы. Но я была на борту обычной туристической яхты — это же не нефтяной танкер или паром с кучей цветного металла в ящиках на борту. Я пыталась себя успокаивать, но ничего не выходило. Любую лодку можно продать, а наша была в отличнейшем состоянии, тем более захватить ее ничего не стоило.

До сегодняшнего дня я ничего не знала о страхе. От нервного напряжения меня вытошнило прямо на пол. Я металась по каюте, натягивая поверх мокрого купальника джинсы и майку. Пытаясь найти хоть что-то, какое-то оружие, чтобы защититься.

Информация о том, что на яхте работал Wi-Fi оказалась ложной, а телефон абсолютно бесполезен, потому что заплыли мы, видимо, куда-то очень далеко, где связь не ловила. В тот миг я четко осознала, что ничто не сравниться со страхом за свою собственную жизнь, с парализующим ужасом перед бандой головорезов с оружием.

Я считала себя сообразительной, но ничего не могла придумать, несколько минут пытаясь осмыслить происходящее. Слышала крики, грохот, похожий на выстрелы, и с каждым мгновением чувствовала себя все хуже. Мне было плохо и жутко как никогда в жизни. Забившись в шкаф, я закрыла глаза, нацепив жилет безопасности. Мне стало очень страшно, как зайцу в сказке, который встретил в лесу волка. Укрытие не могло меня спасти, ведь пиратам нужна была лодка, они не уйдут, взяв пару стаканов из трюма.

На несколько секунд замерев, не в силах вздохнуть и пошевелиться, я услышала топот шагов в тяжелых ботинках. Они были повсюду. Яхта начала дрейфовать, а я сидела, вцепившись зубами в ткань джинсов на коленках. От осознания творившегося вокруг кошмара, я боялась шелохнуться, начался какой-то неприятный шум в ушах, тело будто набили ватой.

Сквозь усиливающийся в голове звон, не сразу осознала, что шаги стали критически близко к моему укрытию. Кто-то тщательно обыскивал каюту, шарил в поисках ценностей. Надеясь остаться незамеченной, я беззвучно плакала, уткнувшись в собственные колени, но дверца шкафа распахнулась. Лицо того, кто меня нашёл, было скрыто обмотанной тряпкой чёрного цвета. В отличие от «партнеров по бизнесу», на этом парне была майка. По оттенку кожи рук, державших оружие, я поняла, что он не чернокожий, просто очень загорелый.

— Зачем надевать маску, если вы все равно убьете нас всех? — эти слова я выпалила с отчаянной гордостью.

Произнесла на английском, хотя не особенно рассчитывала, что он поймёт меня. Он был бандитом, они говорила на местном диалекте и вряд ли знали английский. Разбойникам незачем знать язык — они убивают, а не ведут переговоры. Осознание того, что нас всех пристрелят и выкинут за борт накрыло меня так внезапно, что застучали зубы, а по коже пробежал мороз.

В темноте каюты я видела только его глаза в прорези ткани. Цвета плодов каштана, так я определила их оттенок. Схожие каштаны осенью в огромном количестве валялись под ногами в моей родной России. Я оставила свою страну позади, ради идиотской идеи забеременеть неизвестно от кого и отомстить гулящему мужу. Как же я жалела, что прилетела сюда.