— Онкология не возникает на пустом месте, — вздохнул Сергей. — Ты, конечно, прости, но судя по такой бурной реакции твоего отца, сам он делал ровно то же самое, в чём обвиняет меня, когда твоя мать еще была жива.

Я всегда хотела встретить человека, который мечтал бы встретить меня. И пусть вышло у нас с Сережей не совсем идеально, но в объятьях этого мужчины я грелась, жмурясь от удовольствия. Постепенно, лежа в ванной, мы оставили разговоры о моих родителях и прошлом. Это было слишком болезненно, и Сергей стал меня отвлекать, рассказывая о своем ремонте на кухне, во время которого он чуть не оказался у соседей в квартире снизу. Мы плескались водой и смеялись над его злоключениями, и постепенно меня отпустило. Он это почувствовал, заглянув мне в глаза. Стало спокойно, боль притупилась, как будто к сердцу приложили подорожник. Оказалось, что я нуждалась именно в этом — в простой незатейливой болтовне.

Из ванной я отправилась в спальню, где, натянув лифчик и трусики, сушила феном волосы. Близость абсолютно голого Сережи не оставила меня равнодушной, все мое тело горело от возбуждения, но я понимала, что сейчас это совсем неуместно, поэтому я сжала поплотнее бедра и расчесывала пальцами волосы.

На прикроватной тумбочке лежали часы и книга «Лангольеры» Стивена Кинга. Я задумалась, вспомнив, что когда-то читала этот непростой роман, в основе которого была история о деспотичном отце.

Шум фена заглушил звуки его шагов. Я не заметила, что Сергей вернулся из кухни, где гремел тарелками, и, остановившись в проеме двери, внимательно меня разглядывал. В белой, плотно сидящей на груди майке и черных боксерах, он не сводил с меня взгляда, опершись плечом о косяк. Его атлетичная высокая фигура смотрелась очень мужественно, почти идеально. Моей фантазии нечего было больше просить, настолько мне нравился этот мужчина. Мне хотелось зарыться руками в мокрые темные вьющиеся волосы, подойти и содрать с него эту майку, натянутую на стальных пластинах мышц груди, стянуть боксеры, лаская руками крепкие линии спортивных бёдер и икр.

Но суровый взгляд моего мужчины не оставлял места для игр, похоже, что Сергей отвлек меня, но сам все еще злился за то, что я исчезла и не отвечала на его звонки.

С трудом сглотнув слюну, я с силой заставила себя отвернуться. Потом, все потом, когда он перестанет метать взглядом молнии. И пусть мои мысли непроизвольно поползли в неправильное русло, я сдерживалась, чтобы не демонстрировать, как сильно захотела его. Он утешил меня, но себя успокоить не смог. Темпераментный, горячий… Я любила его даже за эту злость. И, как всегда, я правильно прочла его мысли, как и он мои. Наша связь была пугающе сильной.

— Я все ещё очень зол на тебя, Виктория. Ты правда решила, что можешь просто так порвать наши отношения?

Выключив фен, я выпрямилась. Сергей смотрел сурово, но при этом внимательно и жадно разглядывая моё тело, скользил взглядом по лифчику, что приподнимал мою маленькую грудь, делая ее аппетитнее. Похоже, что не только я испытывала дискомфорт от соприкосновений обнаженных тел в ванной. Вроде бы недавно мерзла, а теперь стало невыносимо жарко.

— Мне нужно было спасти твою карьеру, — возмутилась я, — как ты этого не понимаешь, Сергей? Я делала это ради тебя!

Сергей приподнял бровь, но с места не сдвинулся. Мы только что лежали голыми в ванне, где вода смыла наши страхи, и теперь обстановка менялась, став вязкой и тягучей, почти медово-карамельной.

— Не желаю однажды прийти с работы и обнаружить, что моя женщина спасает мою карьеру, собрав вещи. Люди разговаривают, Виктория, общаются и вместе решают, что делать дальше, а не бегут от проблем в клоповник.

— Еще раз назовешь меня Виктория и я тебя стукну, — повторила я его позу, точно так же, как и он, скрестив руки на груди.

Сергей опять сердито приподнял бровь.

– Ну, извини, Серёж, я была не права, — я подошла к нему и, встав на носочки, чмокнула в щеку.

Но руки Сергея по-прежнему были скрещены на груди. Он даже дышал возмущённо.

Но глаза… Глаза изменились.

— Хватит уже отчитывать меня, как девчонку.

Я провела пальчиком по его руке, ноготком прошлась по выступающий вене, коснулась костяшек мужских пальцев. Сергей внимательно следил за тем, что я делала, а потом неожиданно схватил меня, крепко сжав оба запястья, развел мои руки в стороны.

Я вспыхнула, как факел. Его захват моих рук был сильным и решительным, властным, как будто на них сомкнулись наручники. Он никогда не трогал меня с такой силой, но в этом было нечто жутко возбуждающее. Он был моим мужчиной, а я его женщиной. Сергей злился, но хотел меня, как и я его. Это уже не скрывала тонкая ткань боксеров.

Он заставил меня попятиться, а затем толкнул на кровать, уронив на спину, прижав к постели, развел мои ноги в стороны, встав на колени между ними. Его пальцы сомкнулись на моих бедрах до боли, оставляя белые следы на коже.