Мы с Сережей больше не скрываем наши отношения, так как я не работаю в его подчинении. Увидев нас вместе, Юля перестала делать какие-либо попытки сблизиться с Сергеем, хотя я была уверена, что если бы она могла, то закопала бы меня заживо. Все-таки я забрала себе мужчину, о котором она долгое время грезила. А мне было наплевать, иногда, соскучившись за полдня, мы вместе обедаем. Совсем не для того, чтобы позлить Юлю или кого-то еще, просто мы очень любим быть вместе и всегда стремимся друг к другу.

И вот спустя несколько месяцев после того, как мы начали жить вместе, Сергей открывает дверь своим ключом, а я пытаюсь проветрить, размахивая полотенцем на кухне.

— Это что еще такое? — снимает ботинки мой мужчина, на которого с порога кидается шоколадного окраса щенок русского той-терьера.

— Это Ле Корбюзье, любимый, он будет жить с нами. Но я назвала нашего пса Леко — это проще, он сразу отзывается.

Мне нравится, что мы оба архитекторы и наш щенок тоже великий архитектор, да не просто архитектор, а пионер архитектурного модернизма и функционализма, представитель архитектуры интернационального стиля, художник и дизайнер.

Я повисаю на шее Сергея, нежно целуя в щеку.

— Пса? — смеется Сергей, присаживаясь на корточки.

— Да, нам нужен охранник.

— Судя по дыму, нам нужна бригада пожарных.

Прыснув со смеху, я подмигиваю ему.

— Там печется печенье.

Я учусь готовить, чтобы баловать моего мужчину, Сергей меня всячески в этом поддерживает, но у него всё равно кулинарить получается лучше. Хотя у меня тоже есть успехи, я уже освоила курицу в полёте, салат Тиффани и даже итальянский суп минестроне. А сегодня решила испечь брауни.

Сергей наигранно хмурится, и, беря прихватки, достаёт мое коричневое творение из духовки. Эх, а ведь это должно было быть шоколадное печенье.

Я беру своего щенка и поднимаю с пола, заботливо целуя в нос.

— Сережа только с виду такой злюка, на самом деле он очень даже милый. Так можно Леко останется? — хлопаю я ресницами, подлизываясь.

— Можно, если он не будет какать, писать и спать на нашей кровати, а также не будет грызть обувь, — мой мужчина раздевается, а я не могу не смотреть на него, когда он остается в одних брюках, голым по пояс.

Обожаю его смуглые широкие плечи, мускулистые руки и рельефный живот. Они с Олегом по-прежнему регулярно посещают спортзал.

– Конечно, не будет, он станет отличным сторожевым псом, защитит нас от воров, правда Лекоша? — снова чмокаю своего питомца.

Сергей смеется.

— Этот пес больше двадцати сантиметров не вырастает. Все, что он способен защитить, так это свою искусственную косточку от таких же как он сам. Хотя, я и в этом не уверен. Я чувствую, что ты так его избалуешь, что на улице нам придется спасать его от собственной тени.

В этот момент в кармане куртки моего мужчины звонит телефон. Сережа идет в коридор, а я на руках со щенком привычно следую за ним. У нас нет секретов, да и мне не обязательно знать, кто его беспокоит вечером, просто я хочу быть в той же комнате, где и он.

Но Сергей меняется в лице, когда смотрит на экран.

— Это Ольга.

Мы разблокировали ее номер, когда стали жить вместе. Ольга узнала, что я не просто интрижка, и слегка поумерила свой пыл. По крайней мере, она перестала звать Сергея своим мужчиной и заявляться к нам домой, когда ей заблагорассудится.

Сергей долго слушает то, что она говорит ему, потом вешает трубку и смотрит мне в глаза.

— Готов анализ ДНК.

Все эти месяцы рядом с Викой убедили меня в том, что я сделал правильный выбор. Свое самое главное сокровище я нашел там, где никогда не думал его отыскать, у себя в офисе. С Викой было хорошо и спокойно. Она ничем не походила на Ольгу, с которой я потратил столько времени, моя девочка была очень самодостаточным человеком, она понимала меня, ничего не требуя взамен, разве что любви и страсти. Хотя, зачем требовать то, что я сам готов был отдавать каждую минуту дня и ночи. Если Ольга мучала меня тем, что я не развлекал ее, то Вика испытывала моё терпение, если не обращала на меня внимания больше получаса.

Когда Вика исчезла, не отвечая на мои звонки, я почти озверел, переставая понимать, что делаю. Я не помнил себя таким, обычно спокойный и рассудительный, я скинул Олега с велотренажера в спортзале за то, что тот целовался с Викой в Турции, не имея на это никакого права. Олег так и не вспомнил того конкурса, как и самого поцелуя вслепую, и покрутил у виска, назвав меня сумасшедшим идиотом. Тогда я схватил Олега за плечо с такой силой, что он заскулил, как щенок. От моих ругательств Олег даже изменился в лице, не узнавая своего друга. Да, впервые я готов был убить, если не найду ту, без которой больше не представлял свою жизнь. Я с трудом удерживал накатывающие потоки ярости и понял в тот момент, что настоящая любовь — это не порхающие бабочки в животе. Это вулкан, смывающий раскалённой лавой все на свое пути.