Цепь проросла прямо под ногой и обвила голень, пока воин на полной скорости летел в сторону. От резкого замедления он вывихнул сустав и повалился наземь, беспомощной куклой кувыркаясь ещё несколько метров.

Естественно, зелье быстрого лечение всё вернуло на место, но было уже поздно – эльф обрубил ту цепь, но это позволило другой схватить его за кисть. Потом снова. И снова.

Теперь, как бы он ни старался, каменные змеи уже его не отпускали. Сначала одна, затем две, а потом уже и три.

– Что это за звук? – спросил кто-то из очевидцев, – Это…

– Сердце…

– Да, будто сердце бьётся. Так громко… и… так стрёмно.

– У меня херовое предчувствие.

Они были правы – это действительно был звук бьющегося сердца.

Удар. Затем ещё. И ещё. Снова и снова. Каждую секунду, как цепи схватили эльфа, биение фантомного сердца всё ускорялось, а запредельная ранее скорость воина с топорами постепенно угасала.

Затем на поле боя мелькнула вспышка, и появился он – Валир.

Андрей с огромной улыбкой на лице подскочил и не отрывал взгляда от экрана.

Он знал! Он так и знал! Не мог кумир тысяч людей так просто проиграть обычному топу ЭндГейма! Ну не мог!

Он пропускал удар за ударом, лишился кисти, не поспевал за движениями, и, казалось, исход уже очевиден, как Бог Войны показал поистине впечатляющий навык – уход в невидимость и призыв цепей, замедляющих жертву при касании.

А вкупе со звуком бьющегося сердца, это ещё и охренеть как жутко. Теперь он действительно походил на то чудовище, коим его описывали очевидцы разрушенного города.

Как минимум потому, что сейчас уровень его силы превышал вражеский в полтора раза.

Из тела вырывались десятки цепей, меня швыряло из стороны в сторону, верхняя одежда давно превратилась в клочья, а сам я походил на попавшую в паутину куклу, повисшую посреди небольшой пещеры.

Но я слушал. Внимательно слушал.

Находясь в нескольких метрах под землёй, довольно тяжело различать шаги единственного воина, скачущего от громких цепей на поле боя с тысячью других существ. Но я справлялся. Это походило на сонар летучих мышей – такая же визуализация от звука и его последствий.

И в конце концов старания окупились – цепи достигли своей цели. Одна схватила за ногу, затем вторая за руку, а потом нескончаемый поток каменного артефакта уже ни на секунду не разрывал связь между мной и врагом.

– «Гархал, ну что там?!» – с надеждой спросил я.

Мне уже изрядно надоело летать по всей пещере. Я действительно походил на игрушечного человечка, с привязанными нитками, которые дёргают сразу двадцать детей. Это неприятно. Особенно учитывая, что половина этих «ниток» разрывало моё тело изнутри.

– «Минуту господин. Мы с Кейтлин почти закончили», – ответил полуорк.

«Что-ж, ну раз минуту…», – цепи резко спали и начались растворяться, – «Можно заканчивать»

Я взял Гнев форме кинжала, телепортировался ко второму экземпляру на поверхности, и лишь стоило приземлиться на примятую траву, как эмоции вырвались наружу от увиденного.

– Пха-ха-ха-ха-ха-ха. Ты стоишь на коленях лишь от этой мелочи? Серьёзно? Вы, игроки, все настолько слабы?

Повисло молчание. Бормочущие до этого воины потеряли дар речи и смотрели на меня широко распахнутыми глазами.

– Вы похоже забыли, что значит идти против меня! Забыли, что значит воевать против легенды игрового мира! Забыли, что значит идти против Бога этого мира! – голос взорвался фантомным эхом.

Все схватились за уши от ментальной атаки.

– ХА-ХА-ХА! ТАК Я НАПОМНЮ! – цепи медленно обвивались вокруг тела, пронзая плоть и создавая броню, – ВСПОМИНАЙ ВСЕ СВОИ НАВЫКИ, СРАНЫЙ ЭЛЬФ! ДА НАЧНЁТСЯ ТВОЁ СТРАДАНИЕ!

Рывок, и за пару секунд я пролетаю всё расстояние, на ходу подбирая кисть и скрепляя её с телом при помощи Похоти.

Враг сразу же отскакивает, достаёт из инвентаря искрящийся свиток, а его тень отделяется.

«Кхлар, Ранделл!»

За мной моментально появляется призрак демона и срубает руки теневому клону, а стоящий в лесу Ранделл стрелой пробивает свиток насквозь, сразу же лишая его всей магической энергии.

– Атаки тенью не наносили физического урона, но блокировали нервы. А что на такое способно, если не магия? – на моём лице разрастался оскал.

Я хотел с ним поиграть.