— Конечно, никаких проблем, для меня здесь все новое. Все интересно.

— Это да, здесь действительно очень интересно.

— А…. вас не смущает, что человек не по профилю гуляет так свободно?

— Это дом Овервойдов. Если они тебе доверяют, значит все двери открыты.

— Не нормально это как-то.

— Для нас да, для них нет, — пожал плечами Джонсон.

— Так что вы хотите узнать?

— Хочу послушать пилота из первых уст. Расскажи, какого это — пилотировать Стража?

— Ну-у-у… с чего бы начать?! Пилотировать Стража — это как летать или… словно парализованному вновь обрести контроль над телом или слепцу прозреть. Наверное, как-то так.

— Подробнее, — потребовал Джонсон.

Я начал рассказ. Рассказывал о впечатлениях, ощущениях, делал акцент на некоторых проблемах с машиной, расписал как сумел достоинства и чувства при синхронизации с ИИ. Джонсон, оказался приятным собеседником и задавал очень точные вопросы, помогавшие мне рассказать все и не упустить важных деталей. Он прямо на ходу что-то записывал в датапад. Похоже, в Цитадели это весьма востребованный и общедоступный навык. Надо бы приглядеться к персоналу на станции. Вроде бы и там попадались шустрики, вечно на ходу с планшетами работающие.

Оказалось, для Джонсона страж — это некое воплощение мечты об идеальном защитнике, воплощенный символ чести и долга. Поэтому он собирал рапорты всех пилотов, личные наблюдения, делая анализ и выводы, которыми делится с Овервойдами. Кое-что воплощалось в железе, но поразило не это, а то, что он легко поделился всем этим со мной. Похоже, тут не просто своя атмосфера, но и что-то вроде вируса доверия с открытостью водится.

За время разговора, мы опустились очень глубоко под землю. Выходя из очередного лифта, увидел надпись на стене «минус сто второй этаж». Типовой коридор резко изменился. В стенах появились прозрачные окна лабораторий, и, в какой-то момент я замер на полуслове, развернулся к стеклу и увидел криокапсулы.

— Что? — спросил Джонсон.

— Мне показалось, или там… люди? — указал на одну из ближайших капсул с небольшим, едва подернутым инеем окошком.

— Нет, не показалось, — ответил Джонсон и, немного помолчав, заговорил: — Тебя, конечно, здесь быть не должно, но и особого секрета в этом нет. Однако, я попрошу о том, что ты увидишь далее не распространятся, хорошо?

— Вы ставите на людях опыты?

— Нет, — возмутился Джонсон и посмотрел на меня так, что стало стыдно, словно в детстве, когда неумело врал про съеденное печенье. — Идем, — провел он ключ-картой вдоль двери.

Войдя внутрь, меня окатило холодом. Сильным холодом, словно вышел на улицу в минус двадцать.

— Все эти капсулы, — обвел рукой помещение Джонсон, — это люди. Люди, которых нам удалось уберечь от смерти, но при этом уровень наших технологий не позволяет вернуть их к жизни. — Я подошел к одной из капсул и провел рукой. Вот только… то, что я там увидел, было не для слабонервных. Едва ли ЭТО, можно было назвать человеком.

— Это…

— Это, все люди, Джон. Да. Но их травмы несовместимы с жизнью. И чтобы дать им шанс, мы приняли решение о заморозке. Еще есть надежда в будущем увидеть их среди нас.

— И много их?

— На данный момент шестьсот восемьдесят четыре.

Он прошел в конец коридора. Там, чуть в стороне, наособицу стояла еще капсула, крышка которой была полностью стеклянной.

— Раньше их тут было больше, но даже заморозка не всесильна, — сказал он.

Подойдя, я увидел, как Джонсон поправляет серебристую пленку, прикрывающую небольшой монитор состояния пациента.

— Кто это?

— Это — та, с кого все началось. Именно она возродила первого Ареса. Альфу.

— Вы её знали?

— Да.

— Она проснется? В будущем.

— Надеюсь. Она сильная девочка, и ей есть ради чего жить.

Джонсон развернулся и подошел к стеклу в торце помещения. Я последовал за ним и увидел просторную комнату. Там сейчас трудились дроны, что-то доделывали, протягивая кабели и устанавливая оборудование. Посредине покоился шарообразный кристалл метрового диаметра, с выступающими во все стороны отростками.

— Это… он? — спросил, внезапно ощутив ком в горле, от пронзившей догадки.

— Да. Это Сайбер. Альфа и лидер всех Овервойдов. Он немного резкий и не сильно разговорчивый, но оно и не удивительно. Впрочем, с ним бывает по-всякому. Идем.

Прямого доступа из помещения с криокапсулами в святая святых не было, так что нам пришлось немного пропетлять и даже по отдельной лесенке пройтись, но все это и десяти минут не заняло. Зато сумел с эмоциями справиться и мандражировать перестал.

— Здравствуй, Адам. — Раздался спокойны, грозный, но несколько холодный голос из динамиков, когда мы вошли в комнату с Сайбером. — капитан Ларс.