Эх… Где она сейчас? Я вздохнула, а потом снова оживилась. А ведь можно увидеть и её. Вот по её кислому выражению лица я точно тосковать не буду. И я вернулась к Игнису.

— Мастер, а можно мне ещё раз взглянуть в зеркало? — Попросила я.

— Только если вы не будете больше расстраиваться, ния, — его голос звучал спокойно и даже участливо. И почему он должен как-то иначе обо мне думать и заботиться? Я — всего лишь его работа. Наверное, на меня дурно влияет местный воздух. В любом случае тосковать и печалиться я себе отныне запрещаю. Что толку унывать, если ничего изменить всё равно нельзя?

Я улыбнулась и ответила:

— Больше не буду, обещаю.

Тогда беловолосый дал мне зеркало. Я посмотрела на него, несколько секунд, задумчиво. Мне даже показалось, что хотя я и не называла имени, там, в глубине, всё равно промелькнули какие-то картины. Но, может быть, это мне только показалось. Я внятно произнесла.

— Тётя Давия.

Волшебная вещица показала мне тётку. Она спускалась по ступеням своего дома. В одной руке зонтик, в другой поводок, на котором она держала свою любимицу — чёрную кошку Марису. Рядом шла служанка, опустив голову. Тётка что-то ей выговаривала. Служанка покорно слушала. Мне показалось, или я заметила, что та едва сдерживает улыбку? Вдруг перед тёткой пробежала мышка, прямо по ступенькам. Кошка открыла рот, видимо, мяукнула, и бросилась следом. А тётка растянулась прямо на ступеньках.

Конечно, смеяться над чужой бедой негоже. Но это всё выглядело так смешно, а мне нужна была разрядка после всех этих приключений, что я засмеялась и хохотала едва не до истерики. Представляю, что подумал обо мне синтар. А когда я отсмеялась, то поймала на себе его задумчивый взгляд. В зеркале уже давно никто не отражался, но видно было, что Игнис хотел что-то у меня спросить.

— Кто это был, ния? — Наконец, выговорил он.

— Тётка Давия. Хотите расскажу?

— Рассказывайте. — Словно разрешил он.

Я и начала рассказ. Незаметно, увлёкшись, я сказала намного больше, чем хотела. Просто сказать про тётку, не объяснив, кем она приходится отцу, не было возможности. А потом я вспомнила бабушку и мать, а там и отца и брата. Опомнилась только, когда почувствовала, что зашла слишком далеко в своих рассказах. Всё-таки открывать душу перед незнакомым человеком не хотелось. Хотя я не чувствовала его как прям совсем незнакомца. Всё-таки почему-то синтар не пугал меня и даже я могла бы, наверное, испытывать к нему симпатию, если бы по воле Создателя он достался мне в мужья. Но это, наверное, невозможно.

После моего рассказа беловолосый несколько минут сидел молча. Потом встал.

— Вы наверное ждёте от меня ответной откровенности, ния. Не скажу, что смогу ответить вам. Да и вряд ли моё детство столь интересно и насыщенно такими замечательными подробностями.

— Я ничего не жду от вас, мастер, — ответила я. Нет, я действительно ничего от него не ждала. Приступ уныния исчез. И я снова смотрела на жизнь трезво. — Вы правы, что откровение это такая двоякая вещь. Я думаю, мой будущий супруг будет не очень доволен если узнает, что я откровенно разговаривала с мужчиной.

Синтар повернулся и внимательно посмотрел на меня. Мне показалось, или он действительно был удивлён.

— Я надеюсь, вы найдёте такого супруга, которого ищете, — наконец выговорил он. И почему мне показалась в его словах какая-то ложь. Синтары абсолютно не умеют лукавить. Или просто мне попался такой воин. — Хотите посмотреть, как я буду кормить Ароса и ухаживать за ним? — Он резко перевёл тему. И не сказать, что я расстроилась, потому что я привыкла всё держать в себе и откровенничать с незнакомым человеком не в моём характере. Может быть, поэтому у меня было такое ощущение, что я едва не переступила некую грань, возврата из-за которой ко мне прежней уже не будет.

Мы встали и я направилась вслед за Игнисом. Он обошёл дракона кругом и направился к одной из седельных сумок, в которой были травы и что-то ещё, не особо важное. Сумку синтар положил Аросу под крыло и теперь доставал оттуда все необходимые ингредиенты.

А я подошла к морде дракона. Он лежал с закрытыми глазами, но я чувствовала, что с ним всё хорошо, почему то. И прежде чем, Игнис попробовал меня остановить, по какому-то внутреннему наитию, положила руку на Морду Ароса, а потом и прижалась к нему.

От дракона волнами исходило тепло и спокойствие. Я забылась. Время словно остановилось. И придя в себя я обнаружила, что стою, обнимая драконью морду и пою колыбельную. А рядом стоит Игнис и с ужасом смотрит на меня.

Эта странная девушка обнимала Ароса. Того самого дракона, которого не мог приручить никто до его совершеннолетия и который поддался ему, Игнису, только чудом, обменяв свою свободу на подчинение ему, на связь. Арос не терпел ничьих прикосновений и тем более во сне и тем более в целительном сне. Не разбирая, кто перед ним, он, почувствовав прикосновение, свирепел и крушил всё вокруг. Даже как то было досталось и ему самому. И вот сейчас он видел девушку, обнимавшую Ароса. А дракон в ответ только блаженно щурился, продолжая дремать.