— Инквизиторы тоже колдуют? — удивилась я. — Какие же они тогда инквизиторы?

— Современное братство колесничих далеко не та судебная организация, которую представляла собой древняя инквизиция, — объяснил Костя, тоже не отрывающий взгляда от Дитриха. — Они не видят ничего плохого в том, чтобы для истребления исчадий ада пользоваться так называемой белой магией.

— Что само по себе бред сивой кобылы, — пробормотала Сибилла.

Я вздохнула. Со своими постоянными «почему» я уже чувствовала себя или маленьким ребенком, или великовозрастным дебилом. Второе, к сожалению, было гораздо ближе к правде.

— Почему? Что такого в белой магии?

— Потому что не бывает ни белой, ни черной магии, — раздраженно пояснила предсказательница. — Колдовство — это всего лишь средство. Цвет ей приписывают люди в зависимости от того, чему она служит — добру или злу. Только если выкопать яму для волка, для оленя это будет добром, а для самого волка и всего леса, который он таким образом очищает от нежизнеспособных животных, злом. Колесничие просто ищут оправдание своей жестокости, выдумывая высокие цели, которым якобы служит их магия.

Пока мы разговаривали, из толпы жителей вперед вышел высокий жилистый южанин — один из немногих жителей Серениты, кто напоминал итальянца. Тем не менее его отличала нездоровая бледность, а на глаза были надвинуты закрывающие почти половину лица солнечные очки. Хотя я не дала бы мужчине больше сорока, его коротко стриженные волосы были седыми, а держался он так, словно солнечные лучи причиняли ему физическую боль. Невзирая на жару, его старомодный костюм, как и у Кости, был сшит из плотной ткани и застегнут на все пуговицы.

— Лоренцо, — шепнул Костя. — Глава совета, старейший вампир деревни.

Рядом с вампиром встали еще двое. Крашеная в блондинку круглолицая женщина, уже пожилая, но все еще сохраняющая остатки былой красоты, гордо поднимала подбородок и, даже будучи низкорослой, смотрела на инквизиторов свысока. Если по Лоренцо можно было догадаться, что он вампир, то здесь я растерялась. Наряд женщины — темная юбка и светлая блузка — не давал ни намека на ее род занятий.

— Тереза, ведьма, — снова пришел на помощь Костя. — Господин Долгоруков привез ее из Чехии ребенком и сам учил ремеслу.

Третьей присоединившейся к вампиру Лоренцо тоже была женщина — или, скорее, девушка с гордым итальянским профилем и длинными прямыми волосами.

— Беатриче. Она из рода ореад — горных нимф. Ее предки благословили постройку первой крепости, а потом сражались против колесничих и помогали создать ту Серениту, какая она сейчас.

Было бы неплохо, если бы она переняла боевой характер предков, но судя по тому, что девушка смотрела на инквизиторов с легкой растерянностью, словно не понимала, как они могли здесь очутиться, этого не случилось. Ее простая свободная одежда была слегка помятой, словно девушку отвлекли от готовки обеда или другой рутинной домашней обязанности. Определенно это был не самый воинственный член общинного совета.

— Что ты здесь делаешь, Дитрих? — по-английски спросил Лоренцо, сняв очки и неприветливо оглядывая немца. — Мы еще вчера известили тебя, что вашему ордену пора перестать беспокоиться о том, кому отойдет Серенита. Новая хозяйка вступила во владения.

— Хозяйка? — Дитрих усмехнулся. Хрипловатый голос, донельзя подходящий его грубой, варварской внешности, резанул по ушам. — Мы приехали известить вас, что, пока вы возились, сами нашли нового хозяина для замка. Это Джеронимо — законный наследник князя Долгорукова и его родная кровь.

— Кровь имеет не так много значения, пока не подписан договор, — возразил Лоренцо. — А он подписан — с наследницей по другой линии потомков князя.

— Какой договор? Этот? Как видите, на нем имя Джеронимо.

Дитрих ухмыльнулся, разворачивая свиток желтоватого пергамента. Я стояла достаточно далеко, однако этого хватило, чтобы узнать вчерашнюю бумагу на латыни — «неофициальный» документ, после падения капли крови на который у меня начались связанные с домом видения. Только там, где я вчера из-за суматохи так и не поставила свою фамилию, находилась чужая роспись, кривоватая, коричневого цвета, будто ее автор подписывался собственной кровью и страдал от боли.

Я пораженно повернулась к Косте, и я была не единственной, кто так поступил. Кожа вампира сравнялась по цвету с его белой рубашкой.

— Невозможно! — вырвалось у него. Он сделал шаг вперед, но тут же овладел собой и холодно бросил: — Документ лежит в замке, под защитой. Катерина — полноправная хозяйка, и это подтверждает ее связь с замком. Мы с Марко и Драганом вчера в этом уже убедились.

— Фальшивка не имеет реальной силы, даже если у вас в руках один из наследников князя, — по-старчески скрипуче заговорила Тереза и насмешливо добавила: — Но мы понимаем, почему ты можешь этого не знать, Дитрих. Ты никогда не разбирался в буквах закона, предпочитая грубую силу. Только и ты должен понимать, что если колесничие попытаются забрать замок силой, то против вас выйдут все высшие на планете. А наша численность гораздо выше, чем ваша.