Я залилась краской, и застыла на месте.

— Доброе утро, — холодно поздоровался с подчиненным Устинин. Из его тона можно было сделать вывод, что это утро совсем недоброе. И я была солидарна в этом мнении.

— Доброе, — уже не так эмоционально произнес «очкарик».

— Присаживайся за свободный стол, — направил меня Архип.

Кабинет был просторный. В нем свободно умещались семь угловых столов, с встроенными тумбами. Расставлены они были в виде буквы «П». Удобное расположение. Работники могли спокойно разговаривать и видеть друг друга. За каждым столом стояли удобные кресла, на колесиках. А перед столами — по два простых деревянных стула.

Во главе кабинета, естественно сидел Кир. Его стол отличал идеальный порядок, ноутбук и настольная лампа на длинной гнутой ножке, и необычный телефон. Он был довольно громоздкий, и имел на панели всего три кнопки.

В простенке между окнами, за спиной Устинина висела магнитная доска. Еще одна такая же доска, только больше, висела на стене, справа.

Как только Кир занял свое место, то сразу достал из тумбочки блокнот и ручку.

По правую руку от Кира стоял пустой стол. Туда-то меня и подтолкнул Архип. Мужчина поставил около стола чемоданчик, а я присела за стол, чувствуя на себя любопытные взгляды.

Рядом со мной, по правую руку, стол пустовал. И лучше бы я заняла его (пусть и не на много, но все равно дальше от начальства), но спорить было неправильно и неудобно.

Напротив меня, то есть слева от Кира, располагался стол Оси. Несколько больших компьютерных мониторов закрывали мужчину ото всех, словно ширма. В единственном свободном углу стола возвышалась стопка дисков. А на стене, за Гуровым, пестрели забавные картинки с шутливыми надписями.

Следом за Осиком сидел Архип. Его стол был завален различными книгами, железяками и инструментами. За спиной Архипа стоял большой железный шкаф, окрашенный в черный цвет.

У входа, напротив друг друга сидели братья близнецы. И на том и на другом столе, возвышались горы из бумаг и папок. Но на столе Уоллли они были разложены в аккуратные стопочки, в отличие от стола Олли, где царил хаос.

За спинами братьев, на стене висели мишени для дартс. А вот дротики торчали из столешниц, что меня очень удивило.

— Итак, кто доложит первым? — обратился к группе Кир.

— Я подал заявку на новое авто для группы, но пока получил отказ.

— Мы же списали старый фургон три месяца назад, — нахмурился Устинин.

— Говорят, что запросов подали два десятка, а новых единиц пригнали пять, — пожал плечами Архип. — На новый завоз тоже очередь. И поверь, мы там даже не в первой десятке числимся.

— Ладно, а где наш старый фургон? Его можно реанимировать?

— Его еще не разобрали на запасные части, если ты об этом. Я не подпускаю к моему любимчику мародеров.

— Так подлатай его, — недовольно попросил Устинин.

— Наш «Догги» требует новый движок, а завгар не дает разрешения на покупку.

— Может быть завгар будет носить нас на своей шее? — недовольно произнес шеф.

Вопрос был риторическим — это чувствовалось. Но Архип опустил глаза и постучал пальцами по столешнице.

— Сходи к главному, — предложил няня-механик.

— А смысл? Он не лезет в бытовуху. Для этого у каждого подразделения есть свои начальники.

— Понял! — тяжело вздохнул Архип. — Буду и дальше прогибать завгара.

— Отлично! И чем активнее ты это будешь делать, тем лучше.

— Я здесь еще нужен? — уточнил мужчина.

— Нет, можешь идти.

— Хорошо, тогда я буду в гараже.

Архип ушел. А Кир посмотрел на Оси, намекая, что он следующий.

— По вчерашнему делу, мне удалось узнать следующее, — понял шефа «очкарик». — Семья потерпевшего ничего особенного собой не представляет. Обыкновенные коммерсанты. Занимаются перепродажей канцелярских товаров и имеют два контрактных производства. Бизнес основал отец нашей жертвы. Сын, то есть погибший, состояние приумножил. Последние пять лет прибыль держится на одном уровне.

— Каком уровне? — уточнил Олли.

— Порядка трех миллионов.

— А вот семь лет назад фирма могла разориться.

— Почему? — полюбопытствовала я.

— Погибший отошел от дел восемь лет назад. Он передал дела своему сыну.

— Это который Володька? — усмехнулся Олли.

— Это который Вольдемар, — кивнул Осик. — Так вот, сын жертвы в дела бизнеса никогда не вникал, и заниматься ими не собирался. Два года он выводил средства со счетов, пока не довел фирму до разорения.