– Да, – твердо ответил Вадим.

– М-м, да, если Кирилл тебе доверял, значит, тебе можно верить, – с задержкой ответила Зинаида Алексеевна, прожигая его своими черными глазами.

– Тогда собирайтесь быстрее, – Максим пошел в туалет и начал кому-то звонить.

Через 15 минут он вышел.

– Ну, всё, я обо всём договорился. Загранпаспорта с собой? Вы готовы?

– Да, – в один голос ответили Вадим с бабушкой.

Максим достал рацию.

– Мы идем к машине, как обстановка, прием.

– Шестой, чисто. Пятый, чисто, – послышались слова из рации.

Максим вместе с Вадимом и Зинаидой Алексеевной сели в его джип. Игорь с водителем в джип Вадима.

– Ну, с Богом, – сказал Максим, и поехал по вечернему городу, – сейчас я возьму у себя вещи, и сразу едем в Иркутск, – добавил он, повернувшись к Зинаиде Алексеевне. – Пятый, шестой проверить Добролюбова дом 20, двор и второй подъезд, прием, – скомандовал морпех в рацию.

– Есть, – раздался ответ.

Подъехав к дому, Максим быстро сбегал домой за сумкой, провел инструктаж с охранником Игорем, оставив его вместо себя, и через 15 минут они уже летели на джипе в сторону Иркутска. Максим раздавал по телефону, какие-то указания.

Вадим смотрел в окно и по его щекам скатывались слезы. Он только сейчас начал осознавать, что никогда больше не увидит родителей. Он старался держаться мужественно, но слезы ему не подчинялись и все равно накатывались на глаза. Он замкнулся в себе и не хотел никого видеть. Это было первое серьезное испытание в его юношеские 14 лет. У него даже мысли такой не появлялось, что он может остаться без мамы и папы.

Зинаида Алексеевна, чтобы не думать о происходящем, пыталась выговориться, рассказывая Максиму о своей жизни.

– Я с молодых лет была настырная и целеустремленная женщина. Благодаря этим качествам я достигла некоторых высот, как в научной, так и в образовательной работе. Муж был постоянно на вахтах. Во время очередной поездки погиб от несчастного случая на буровой. Сына Кирилла помогала воспитывать моя старшая сестра, такая же настырная и строгая. Кирилл хорошо учился в школе, получал много грамот. Закончив с отличием школу, поступил в Тюменский индустриальный институт, где познакомился и влюбился в Элиану. Родители Элианы были против их брака. Они считали, что их единственная дочь достойна состоятельного и уважаемого человека, а не мастера буровой установки, который как его отец хочет стать буровиком. В середине 80-х семья Даниловичей вместе с дочерью Элианой уехали к богатым родственникам в Израиль. Кирилла сильно задели слова отца Элианы о том, каким должен быть её муж. Свою целеустремленность, полученную в наследство от меня и моей сестры Тони, плюс хорошее образование он использовал с максимальной возможностью. После отъезда Элианы в Израиль он достиг должности заместителя генерального директора производственного объединения «Юганскнефтегаз». Полетел в Израиль и там женился на Элиане. Даже у меня не спросил. В 1987 году у них родился сын, по обоюдному согласию с Элианой назвали его Вадим, но Данилович почему-то называл его Адиком. Кирилл с Элианой вернулись в Советский Союз, но не расписались и жили гражданским браком, скрывая свои взаимоотношения от общественности. Они ушли с головой в так называемый бизнес. А воспитание Вадима доверили мне. Во время развала Советского Союза Кирилл уже был не только влиятельным начальником с большими связями в Москве и в Израиле, но и собственником больших сбережений. Он понимал, что лучше быть в тени, соблюдая неписаную мудрость «тише живешь, дольше проживешь».

– А Борис Яковлевич в таких случаях говорил «меньше знают, крепче спят». И поэтому все 90-е годы Кирилл Олегович старательно не общался с прессой и делал вид, что всего лишь исполнитель воли вышестоящих тайных лиц, о которых ни кому не положено знать. При этом через него происходила скупка нефтегазовой промышленности израильскими банками, и их аффилированными лицами, – добавил Максим.

– Я в их дела не лезла. Я занималась с Вадимкой. Я в него вложила всё что только можно. Он у меня молодец, интересуется наукой не меньше меня.

Шли вторые сутки пути до Улан-Батора. Вадим, лежа на заднем сиденье, дремал. Ему снились кошмары, как он выпрыгивает с самолета, как парит в воздухе и пытается догнать летящую снизу маму. Он тянется, тянется из последних сил, но не получается. Холодный пот выступает по всему телу. Он вздрагивает, и просыпается. Потом опять дремота. Он делает проект большого парашюта, который нужно закрепить на самолете сверху, чтобы он не разбился. Но самолет всё равно падает в воду. Он бултыхается в воде, чувствует дрожь, холод, сильный толчок в спину, и опять просыпается. Яркие воспоминания не покидают его. Он вспомнил, как мама на день рождение подарила ему большую машину на пульте дистанционного управления, как они все месте смеялись над кинокомедией, как с папой они катались на лыжах в Альпах. Слезы не слушаясь, продолжали скатываться по щекам.

Вадим лежал и думал. Зачем люди убивают друг друга? Неужели нельзя мирно договориться. Зачем им столько много денег? Почему кто-то хочет забрать какие-то акции? Почему одни люди раньше умирают, а другие позже? В чем смысл жизни?

В аэропорту Улан-Батора, пока Максим ходил за билетами, бабушка с внуком сидели, обнявшись на креслах.

– Бабуль, скажи, а в чем смысл жизни?

– У всех по-разному, – бабушка глубоко вздохнула, – кто-то живет, чтобы добиться успеха в жизни, кто-то, чтобы оставить о себе хорошие воспоминания, а кто-то, чтобы улучшить этот Мир, сделать его добрее, справедливее.

В аэропорту имени Бен-Гуриона их уже встречал Борис Яковлевич.

Борис Яковлевич Данилович, седовласый круглолицый мужчина среднего роста с большим ртом и заметными капиллярами на носу.

– Мой дорогой Адик как я о тебе беспокоился. Какое горе, как жить дальше, – Борис Яковлевич крепко обнял своего внука. Все расселись в большой белый Додж и поехали в отель к морю.

– Дорогой мой Адик здесь у меня в отеле, в Хайфе ты будешь в полной безопасности. Мне Элиана говорила, что ты сильно увлекаешься физикой, так я устрою тебя в лучшую школу с физическим уклоном в Израиле. Среди евреев много знаменитых физиков и я уверен ты будешь один из них.