Так что жарить мясо до полуготовности я научилась мастерски. Правда, сама его не ела.

Жрец аккуратно отрезал кусочек, на срезе которого тотчас появился слегка розовый сок, что свидетельствовало о том, что говядина приготовлена правильно. Он ел молча, не глядя на меня, а я сидела напротив, и, как послушная болонка, ждала, когда хозяин насытится и приласкает ее.

Ненавижу себя за такие мысли! По-моему, у меня уже появилась некая форма зависимости от жреца и секса с ним, и это гадко и противно…

Однажды митера Хтония рассказывала страшную историю про Гольпадокских насильников… В Гольпадоке орудовала банда очень наглых грабителей, которые жестоко расправлялись с несчастными, попавшимися на их пути: грабя, они отрезали у мужчин уши, язык, или достоинство, а у женщин груди, пальцы ног и рук. Отрезанные части тела они забирали с собой. Солдаты тамошнего князя с ног сбились, разыскивая этих нелюдей, но они были неуловимы. И вот однажды княжеской страже удалось выйти на след преступников и устроить на них облаву.

Но те оказались настолько ловки, что с боем вломились в дом князя и засели там в осаде, взяв в заложники беременную жену князя и ее приближённых дам. Бедный князь, поседевший в одну ночь, десять дней не решался отдать приказ о штурме, а когда, наконец, во главе стражников штурмовал замок, то едва не сошел с ума. На протяжении всех десяти дней бандиты насиловали женщин, а главарь банды — статный красавец, какого не сыскать, его жену. Но, странное дело, когда прибыло долгожданное спасение, женщины кинулись к спасателям в ноги, умоляя пощадить своих мучителей. Они прониклись симпатией к извергам, влюбились в них, а жена князя и вовсе объявила, что ребёнок, которого она ждет, не от князя, а от главаря бандитов, которого она любит больше жизни и готова пойти за ним хоть в тюрьму, хоть на эшафот.

Конец у этой истории был печальный: бандитов вместе с красавцем-главарём повесили, а шесть из десяти женщин, которые были с ними в замке, покончили с собой, в числе них и жена князя. Но срок был уже большой и ребёнка вырезали уже у нее мертвой из чрева. Он выжил и продолжил род князя.

— О чем задумалась, цветик?

От неожиданности я вздрогнула. Джерт смотрел на меня через весь стол странно мерцающими золотистыми глазами.

— Ни о чем, — я опустила ресницы и принялась теребить себя за кончик прядки.

Никак не могу привыкнуть к тому, что у меня такие длинные и густые волосы.

— Интересные разговоры доходят до меня… — Джерт отставил пустую тарелку, и как ни в чем не бывало, налил себе воды. Он не пил вина, пива, сока — только кофе и воду. — Будто одна дерзкая послушница, будучи девственницей, тайком ходила к источникам Хеб и омывалась в них, между тем, как знала, что девицам там строго-настрого появляться запрещено.

Я помертвела. Бессвязные мысли бешеным вихрем понеслись в голове, в то время как внешне я сохраняла абсолютное спокойствие. Он знает! И хорошо, если только это!

Рхея!

Только она могла рассказать Джерту. Больше некому.

Что-то мне Кириаки говорила про то, что Рхее нельзя доверять, а я не поверила.

Кириаки…

— Людская молва — морская волна, — пожала плечами. — А особенно, если это молва обиженных девушек, оставшихся без внимания обожаемого мужчины.

— Да, ты права, цветочек, все свое внимание я теперь уделяю тебе, — задумчиво кивнул Джерт, а я в душе облегченно вздохнула.

— Ну и зря, жрец! — выгнула бровь я. — Отправил бы девушек напитаться магии от источника Хеб и провел Ритуал Дарения. Вот бы магия твоя и восполнилась…

— Ты очень смышленый маленький цветочек, — Джерт поднялся и подобрался ко мне. — И об этом я подумал в первую очередь… Но, во-первых, это бесполезно, магия идет к магии, а так как я сейчас совершенно пуст, то могу перетрахать хоть всех послушниц, омывшихся в источниках, одновременно, только все это без толку. А во-вторых… Я не хочу их.

Мужчина просунул руку мне в вырез платья и принялся ласкать соски.

— Я хочу только тебя, — прошептал он, когда я подавила слабый стон. — Ты такая нежная и сладкая, так невинно и с такой страстью отдаешься мне… Дурманящий запах твоего влажного лона сводит меня с ума.

От его фраз мои ноги раздвинулись сами собой, а низ живота налился свинцовой тяжестью.

— А знаешь, что я еще слышал? Будто бы та самая послушница вела с другой послушницей очень интересные разговоры в библиотеке, а затем помогла той бежать, — очень тихо проговорил Джерт и ущипнул меня.

Я вскрикнула от боли и от испуга. Он знает про Кириаки! Догадался или ему донесли — уже неважно.

— Как ты считаешь, цветочек, какого наказания заслуживает эта негодная дерзкая ослушница? — вкрадчиво прошептал жрец, изо всех сил стиснув мои груди своими сильными ладонями. — Избить ее до полусмерти? А, может быть, убить?