Уже рассветало, и нужно было спешить — Джерт мог вернуться в любую минуту. Про подземный ход, ведущий от источников Хеб в город Джерт не знает, и узнает, надеюсь, не очень скоро…

Эх, жалко, что он заставил выпить меня зелье, нейтрализующее магию. Не знаю, сколько еще продлится его действие, но сейчас магия бы мне очень пригодилась. Хотя б наколдовать себе платье простой горожанки, чтоб затеряться в толпе.

Если раньше кто-то бы сказал мне, что я, подобно бунтарке Кириаки, сбегу из храма, я бы назвала его сумасшедшим. Я не могла и в мыслях допустить такого. Но вот сейчас я бежала из храма, бежала с легким сердцем, искренне злорадствуя, что Джерт не обнаружит меня в своих покоях.

У источников Хеб я преклонила колени.

Богиня, помоги и направь меня на путь истинный!

Прости, что бегу из твоего храма, но у меня нет другого выхода.

Омыв лицо в каждом из трех источников, отдавая честь своей покровительнице, я ступила в подземный ход.

ГЛАВА 13

Адепты Нериуса

Низкие сводчатые потолки пещеры давили на затылок, вызывая нехорошие мысли об обвале, или о том, что я могу не найти дороги и заблудиться в мрачных катакомбах.

Я шла за небольшой зеленоватой полусферой света, которая своим теплым сиянием разгоняла промозглую темень подземелья. Эту полусферу я наколдовала сама — похоже, действие нейтрализующего магию зелья, которое дал мне Джерт, стало проходить, и магия потихоньку возвращается ко мне. Это радовало и в целом внушало надежду.

Наверное, раньше я бы отчаянно трусила — боялась гнева Джерта, того, что бегу в неизвестность, или того, что из какой-нибудь влажной глубокой расщелины хода на меня выпрыгнет гигантский червь-итворм, который выпрыскивает особый парализующий яд, а затем пожирает несчастную жертву заживо… Вернее, не так… Раньше бы я, испугавшись всего этого, не сбежала от Джерта и позволила бы сделать с собой все, что ему заблагорассудится.

Нет, я, конечно же, боялась. То и дело прислушивалась к шорохам подземелья, приглядывалась, запоминала дорогу. Но с другой стороны, держалась стойко, не позволяя щупальцам страха опутать меня целиком. А где-то в глубине души поселилось радостное возбуждение — выбравшись в город, я первым делом найду Аеска Ланфорда и выясню все правду обо мне, которую он знает. Отчего-то сердце трепетало и сладостно замирало в предвкушении этой встречи. Он был так нежен со мной, но затем все так резко поменялось… У Аеска были такие глаза, как будто он обнаружил в своей постели живую гадюку.

Он расскажет мне все, что знает! Пусть только попробует не рассказать!

А вдруг он знает моих родителей? А вдруг они живы?

Подземелье спускалось все ниже, петляло все извилистей, становилось все уже, да так, что в некоторых местах его стены были готовы сомкнутся друг с другом, и я с трудом протискивалась между ними. С потолка мерно капала вода, и мне казалось, что в небольших ответвлениях тоннеля пляшут зловещие тени. Здесь было как-то… нехорошо, и казалось, что за мной наблюдает кто-то недобрый.

Все мое воодушевление испарилось, осталась лишь тревога и страх. В какой-то момент я готова уже была повернуть назад, но представив, что меня ждет при встрече с Джертом, решительно вскинула голову и направилась вперёд.

Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде, чем тоннель повел вверх, расширился, стал сухим, светлым и по виду намного более безопасным, чем раньше. Я порадовалась, что не струсила и не вернулась обратно в храм.

А вскоре тоннель закончился тупиком — гладкой стенкой с огромным железным рычагом на ней. Поднатужившись, я нажала рычаг, и стенка отъехала вверх. Лишь я успела пройти под ней, механизм сработал снова, и стенка снова опустилась. Зазевайся я — меня бы просто-напросто раздавило.

Я оказалась в одной из комнат заброшенного здания на самой окраине Лигейи, с южной стороны, и поспешила скорее его покинуть: судя по валявшемуся тряпью и разбросанным тут и там бутылкам, здесь частенько собирались бездомные и всякие проходимцы, с которыми мне сейчас лучше было б не встречаться.

Платья такого кроя, как носят горожанки, у меня, в отличие от позаботившейся об этом Кириаки, не было, но я смогла распороть одну из своих праздничных туник и соорудить себе из большого куска ткани нечто вроде накидки, с головы до пят скрывающей меня. Единственное, что было плохо — накидка имела ярко-синий цвет горечавки, но тут уж ничего не поделаешь. Надеюсь, я все-таки смогу затеряться в толпе.

Низко надвинув капюшон накидки, я ступила в Лигейю. Было где-то после полудня — самый разгар рабочего дня, улицы были очень многолюдны. Горожане спешили по своим делам, сновали туда-сюда торговцы и вездесущие мальчишки, зорко следила за порядком стража.

От обилия красок и запахов, от всех этих огромных зданий, от большого скопища народа у меня закружилась голова! Я ни разу не была в Лигейе совершенно одна, всегда в сопровождении Джерта или Хтонии, и всегда видела город лишь из окна экипажа, в котором мы передвигались. Я никогда не видела так близко столько людей, среди которых было так много мужчин!