Что может быть хуже срыва поставленных на сходе задач, Расторопша не пояснил.

– А известно зачем к нам пожаловал ведьмак? – поинтересовался Ухват, которого интересовала первопричина свалившегося на них напастья.

– Вроде как едет на наше болото, болотного изводить, – пояснил теремной, надеясь, что он верно растолковал каракули на сорочьем хвосте.

– Эх, говорил я вам, уважаемый теремной, этот Зыбун со своими заморочками усложнит нам жизнь! – досадно промолвил думный тиун. – Как в воду глядел!

Расторопшу поддержал Веретено.

– В самом деле, Ваше Околородие, зря вы Зыбуна от Больших сходов освободили. Не мешало раньше ему бывать на них: слушать народ подлунный и думать головой, а не щупальцами своими.

– А запах? – только и нашел что сказать в свое оправдание немного растерявшийся от такого наезда теремной. – От болотного тиной за версту несет.

– Потерпели бы!

– Да я не об нас, – махнул рукой Поставец. – После участия в наших сходах Зыбуна, потом несколько дней в совещательной зале болотный дух стоял. Князь работать не мог. Уже хотел и попов, и волхвов призвать, чтобы разобрались что к чему. Тогда бы уже нам тут не поздоровилось!

– Ох уж и проблемный этот болотник! – сделал вывод из сказанного выше Кочерга. – С такими всегда так: как не понос, так золотуха.

– А что он вообще мог натворить, что даже не волхвов, а ведьмака ради него призвали? – Ухвата интересовала подоплека события.

– Знамо чего, – взял слово распорядитель Расторопша, который все маломальские жалобы рассматривал и в архив заносил. – Зыбун же слишком умный, ему в трясине видите ли места умничать не хватает. Так он что умудрил. Корова забредет на болото, так вместо того чтобы просто её в омут утянуть, да полакомиться трофеем, или прогнать коли жрать не охота, он на ней всякие значки своей еле смываемой тиной рисует, что-то там чертит, а потом с болота выпроводит и отпускает восвояси. Люди-то не дураки, понимают раз не смывается, значит не детишки дурачатся, а «нечистая сила» руку приложила. Да и коровы после встречи с нашим «мыслителем» молоко перестают давать. Или вот. Не знаю как, но прознал Зыбун, что болотный газ горюч и стал его по всему болоту поджигать. А люди-то, не знают, что это газ горит, думают, будто это души неприкаянные по болоту бродят. Сами едва с ума не сходят, завидев такое «диво».

– Ну и темный народ, эти люди, – заметил Ухват. – Везде им «нечистая сила» мерещится, – добавил домовой.

– Там много чего он еще устроил, – продолжил Расторопша. – Ну а ко всему прочему, наговоры среди людей поползли, якобы девки на болоте пропадать стали. Бабки у колодцев от нечего делать сплетничают, пустозвонят, а другие верят. Вот видимо эти слухи и допекли людей. Решили, по ходу дела, сразу с козыря зайти. Сбросились видимо чеканными монетами и призвали боевого ведьмака.

– Вот верно люди говорят: «умная голова, ногам покоя не дает». И ведь не поспоришь, это вот точно про Зыбуна сказано, – пробормотал Кочерга. – Только в данном случае теперь никому из нас покоя не будет.

На некоторое время в чулане воцарилась напряженная тишина, которую вскоре нарушил теремной.

– Чего замолкли? Я вас позвал, не для того чтобы вы сидели и вздыхали тут, а чтобы выслушать ваши дельные предложения по поводу того, что будем делать с возникшей на горизонте нашего княжества бедой.

– Что делать!? Затаиться, переждать, перетерпеть, – высказал предложение Веретено, он так до конца и не понял всей остроты вопроса, вынесенного на повестку собрания. – Ведьмак же к нам не навсегда пожаловал. Княжество у нас небогатое, а алчные колдуны золотишко чеканное любят. За просто так ни один ведьмак здесь наводить шорох не будет. Изведет он болотного, не изведет, ещё не известно, а все равно у нас долго не задержится.

– А ежели изведет Зевуна, что тогда!? – Ухват в лоб спросил Веретено.

– Я скажу, что тогда, – откликнулся теремной. – Народ в отчаяние впадет, да и наша репутация пострадает. Скажут, попомните мое слово, обязательно скажут, что вот мол власть имущие не защитили сирого и убогого болотника. Им только повод дай.

«Допустим не наша, а ваша репутация», мысленно поправил теремного Ухват – он любил точность во всем – но озвучивать свое замечание не стал.

Зато было что сказать вслух Расторопше и не менее нелицеприятного и вообще малоприятного.

– Прошу прощения, Ваше Околородие, – уже в самом начале извинился тиун, за все что собирался высказать. – Но надо мыслить шире. Вопрос не в том убьёт ведьмак Зыбуна или нет, и кто ещё из наших может попасть под его заговоренный меч, и даже не в подмоченной репутации. Здесь беда в том, что это первый такой случай, когда к нам призвали ведьмака. За ним будет второй, третий. Любое необъяснимое событие с точки зрения людей будет списываться ими на «нечисть», как они нас опрометчиво называют. В чужих краях, бают, только боевых ведьмаков чертова дюжина. Уже не говоря про обычных чернокнижников, магов и чародеев. Тех там вообще, как грязи развелось. Тамошние наши сородичи волком воют, а все потому что ведьмаки и компания загнали их в самые непролазные дебри, выкурили из их домов, хлевов, полей и лугов. Да и болотным, и лешим там тоже достается, будь здоров. Я хочу сказать, что за первым ведьмаком придут другие и наше нынешнее житье-бытье будет ими порушено.

Распорядитель угрюмо посмотрел на присутствующих.

Теремной согласно покачал головой.

– Это ты верно все сказал. Ну, а что тогда предлагаешь делать?

– Надо дать ведьмаку бой! – выпалил Расторопша, все ещё находясь на взводе от своих же горячих речей.

– Чего-о? – то ли не расслышал, то ли расслышал, но не поверил своим ушам Кочерга.

– Я говорю – надо дать ему бой! – уже не так уверенно повторил думный тиун, тон с которым был задан вопрос – ироничный такой тон – его немного обескуражил.