Повозка монотонно двигалась вперед. А мне же хотелось остановить время хоть ненадолго, чтобы снова с Арнаэлем влипать в неприятности, снова бесить его, снова чувствовать, как он движется во мне.

Возвращаться в исходную точку совсем не хотелось. Начавшиеся регулы задержали нас в Людском пределе где-то дня на четыре. Я притворялась больной и усталой. Но Ушастик продолжал заботиться обо мне. Он не попросил кольцо обратно, хотя, если честно, я была готова к такому повороту событий.

Повозка шла все дальше и дальше. Дни сложились в недели. Мне же совсем не нравилось, что снова Банк идей откроет для нас свои объятия. Точнее — мы вернемся, чтобы проститься, ведь служба почти завершена.

Путешествие обратно растянулось на четыре месяца примерно. Зато в Банке идей нас встретили с пирогом, солью, шариками и криками: «Мы знали, что ты не виноват!». Закатили вечеринку. В свою комнату я попала под утро — уставшая, взлохмаченная и дико злая, потому что Нэнси клеила моего жениха.

Все вернулось на круги своя. Мы с Ушастиком снова напарники. Твою ж… ладно, материться не хочу. Все равно Румпельштильцхен не услышит, зараза.

Теперь снова можно ненавидеть босса, что устраивает нам приключения в Страну Чудес и обратно. О, он устроил! Да так, что мне хотелось самозакопаться.

Наше новое задание — найти вдохновение для автора, что сжигает свои романы. Скидыщ! Пиу-пиу! Ну, мы ж работники Банка идей вот и подкинем идеи. А пока я придумываю новые ругательства для этого аффтаренка:

тут самооценка как пагода в Поднебесной

хуже, над этой самооценкой не каждая птица пролететь сможет, только птица перепИл

Гоголь с его вторым томом «Мертвых душ» плачет в сторонке

Пока мое творчество, записанное в магическом блокноте, ждет своего часа, Ушастик расспрашивает шефа о задании. Скукотень. Смотрю на руки эльфа и невольно воскрешаю в памяти, как эти руки дарили мне прикосновения… ой, черт! Мою невнимательность заметили.

— Ивет, — грозно пророкотал босс, — я сказал вы возьмете идейщика и направитесь к этому Шекспиру. Все ясно?

— Да, шеф, — пролепетала я.

Почему некоторые авторы не займутся самолечением, а?! А нам решать эти проблемы, так как мы — государственное учреждение помощи. Сирым и убогим. Шутка.

Худой молодой человек с копной рыжеватых волос ждал нашего прихода в насквозь прогнившем домике. Бумага догорала в камине. Перья и свитки валялись тут и там. Заметив нас и девушку-идейщика, автор прям воспарил духом — забросил бутылку коньяка куда подальше, сбросил замызганный халат. Боги! В авторе я узнала своего бывшего. Нет-нет.

— Ивет, что ты тут делаешь? — спросил тролль, зеленея на глазах.

Забыла упомянуть — когда тролль злиться, то не краснеет, а покрывается зеленым.

— Вы знакомы? — поинтересовался Ушастик.

— Так ты помолвлена! — ахнул Логеб, находя бутылку и выпивая. После нашей последней встречи-расставания горе-литератор так и не изменился. И пусть он любил, что покрепче и сочинять «историйки» как сам их называл. Из-за того, что его не приняли в литературное сообщество, он стал сжигать свои романы и терять идеи. Ух, теперь мы привели музу. Можно и свалить.

Кое-как вытолкав эльфа из дома, облокотилась на него как на стену и разразилась хохотом.

— Что с тобой?

— Встреча с бывшим парнем — умора. Не удивлюсь, если вместо того, чтобы выращивать новые идеи, он займётся сексом с идейщиком.

— А почему вы расстались?

— Я ему не дала, — вытирая выступившие на глазах от смеха слезы, проговорила в ответ.

— Ты серьезно? — натурально удивился Ушастик. — Что между вами было?

— Да ничего такого!

— И-иве-ет!

Ненавижу, когда он растягивает мое имя, чтобы показать свою злость. Ещё с Малфея ненавижу — это мой первый парень.

— С Логебом я рассталась пару лет назад. Уж чересчур любвеобильными становились его жесты. Он мне изменял, когда я обламывала его с этим… ну, ты понял.

— И? — продолжал допрашивать Ушастик.

— Я устала от этого и бросила его первым, — выпалила на одном дыхании.