Глеб с удовлетворением отметил, что подъездные двери здесь не оснащены домофонами. И что уж совсем хорошо – на дверях, ведущих в подвал, замков тоже не было видно. Поставленная перед собой задача обещала оказаться более чем простой. Жертву даже не придётся заманивать далеко.

Праздных прохожих почти не наблюдалось. Так – выйдет кто-нибудь из подъезда и пойдёт быстрым целенаправленным шагом прочь со двора. Никаких мам с колясками, домохозяек с собачками и любящих поболтать пенсионерок. Не удивительно. Наверняка если жители ближайших домов решают прогуляться, то идут в парк. Недалеко, а окружающий вид там куда приятнее.

Правда, возле нужного ему подъезда на кособокой скамейке с частично облупившейся краской сидели трое мужичков неопределённого возраста и изрядно потрёпанного вида. В урне и рядом с ней валялись пустые бутылки из-под пива. Судя по тоскующему виду собравшихся и отсутствию разговоров, больше выпивать было нечего, однако компания не спешила расходиться.

Секундное недовольство возникшей на пути помехой сменилось мыслью, что колоритные местные жители могут пригодиться. В подъезде незачем поднимать шум, а кому-нибудь из них будет проще выманить соседа из дома.

– День добрый, мужики, - поздоровался Глеб, подойдя к компании. – Чего скучаем?

Троица окинула его неприветливыми взглядами. Смесь инстинктивной, животной подозрительности, с которой живущие в своём замкнутом узком мирке люди всегда встречают новые лица, и наивного оценивания – а не удастся ли что-нибудь урвать с чужака?

– А мы те чё, клоуны? – хмуро сплюнул самый трезвый. – Веселить должны?

– Ну что вы! Подумал – может, помочь чем надо? – Глеб вытащил из нагрудного кармана заранее заготовленную пятитысячную купюру и демонстративно покрутил в руках. – Нехорошо, когда хорошие люди скучают.

В глазах собеседника засветился интерес. Он оглянулся на приятелей в поисках поддержки, откашлялся, неуверенно протянул руку, явно сомневаясь, что предложение – не шутка и не издевательство. Выхватив деньги, жадно сжал в кулаке, отвернулся, суетливо пряча купюру. Наконец, убедившись, что неожиданный благодетель не думает отбирать подарок, но и никуда не уходит, снова повернулся в его сторону.

– Ты это, мужик… Хотел чего?

– Да так, ерунда, - в подтверждение собственным словам Глеб махнул рукой, показывая, что дело пустяковое. – Алиева вот ищу. Из сорок седьмой квартиры. Знаете такого?

– Тимурку, что ль? – собеседник презрительно сплюнул и выдал длинное витиеватое ругательство, из которого можно было заключить, что упомянутую личность он действительно знает и вовсе не считает знакомство приятным. – А те зачем? Машину, что ли, смотреть собрался?

– Ну? – неопределённо отозвался Глеб, рассчитывая, что собеседник продолжит и без наводящих вопросов.

Тот не разочаровал.

– Совет хочешь? Вот по дружбе! Ты, вижу, мужик с понятием, чё ж не подсказать... Короче, слушай, даже время не трать. Эту рухлядь и на металлолом не сдашь, давно прогнило всё. У Тимурки никакой совести, его барахлу косарь – красная цена. А он, небось, нормально запросил, а?

– Не дружите с соседом? – поинтересовался Глеб.

Собеседник плюнул в очередной раз, скривился в презрительной гримасе.

– Дрянь человек, - кратко охарактеризовал другой, тоже решив поучаствовать в разговоре. – Галка, жёнка его, дура, что связалась… Вот скажи, разве вокруг мужиков мало?

Глеб усмехнулся. Забавно было услышать этот риторический вопрос от отъявленного пропойцы.

– Вот ты думаешь, сам хорош, а распинается тут… - оказалось, наблюдательности новому собеседнику было не занимать. – А я тебе вот что скажу – имею право! Я ж не как-нибудь, я на свои кровные. За-ра-бо-танные! У баб на шее никогда не сидел. Всю жизнь на заводе этими вот руками… Видел? – разошедшийся собеседник помахал перед ним кистью, на которой не хватало двух пальцев. – Станком отхреначило. Ты не думай, не по пьяни! И чё, скажешь, я выпить не могу? Чего молчишь?

– Да тут и говорить нечего, - равнодушно ответил Глеб, мысленно прикидывая, как поскорее закончить разговор таким образом, чтобы компания собутыльников на ближайшие час-полтора убралась от подъезда куда подальше. – Можешь, конечно.

Всё, что могло пригодиться, он уже узнал. Алиев явно собрался продавать машину, давал объявление. Под этим предлогом можно вытащить его на улицу, и он точно не заподозрит подвоха.

– Вот! – собеседник вошёл в раж и никак не желал униматься. – А этот что? Ты, спрашивается, зачем в Москву приехал? Работать? Так работай, а не сиди за бабой! Галка его как к себе привела, так он, думаешь, хоть день проработал? Со стройки ушёл, типа спина болит, и больше никуда. Только и знает, по углам девок зажимать. У Толяна, вон, внучка по подъезду пройти боится. Его жёнка Галке раз сказала, типа, из-за твоего хахаля нормальным людям жизни нет, так та визг подняла, типа Тимурка шутит только, а так мировой мужик. Ну не дура, а?

– Дура. Законченная, - на этот раз абсолютно искренне согласился Глеб. – А она-то дома сейчас?

– В больнице, - охотно отозвался собеседник, и пояснил, на случай если его неправильно поняли: - Она, типа, медсестра. Работает там.

Похоже, он готов был ещё долго распространяться на тему соседей. Глеб нетерпеливо посмотрел по сторонам, взглянул вверх.

– Похоже, дождь будет, - вклинившись в паузу, намекнул, что честной компании неплохо бы сменить место дислокации. – Вы бы пошли, мужики, посидели где-нибудь… под крышей.