— Все так же, — уныло отозвалась Лима. — Может, попробовать найти Идриса? А он найдет лопаты, если вежливо попросить.

— Или найти Тилинь и приказать ей раздобыть лопаты до ужина. Ну-ка, посмотри по сторонам, должен быть какой-то способ позвать служанку, — Лотанари встала и принялась искать волшебный шнур.

На поиски подруги потратили минут сорок, и они бы ничего не нашли. Но Лима, пнув в сердцах небольшую тумбу, уронила на пол колокольчик. Он так приятно и мелодично звякнул, что лисица забавлялась с ним еще минут десять, пока в дверь не ввалилась раскрасневшаяся Тилинь.

— Что случилось? — выдохнула эльфийка и чуть согнулась, пытаясь отдышаться.

Лисица посмотрела на колокольчик в своих руках и, с равнодушным и независимым видом, поставила его обратно на тумбу.

— Предупреждать надо, что это волшебный свисток, — припечатала Лима и отвернулась.

— Спасибо, что так быстро отреагировала, Тилинь. Будь столь любезна доставить к ужину две лопаты.

— Лопаты? — переспросила эльфийка.

— Да.

Тилинь несколько минут смотрела в пространство расфокусированным взглядом, затем, повторив про себя шепотом «лопата, ага, да», вышла.

— У них же нет никакого второго значения у этого слова? — чуть напряглась Лотанари и, порывшись в памяти, чуть уверенней добавила, — нет, вроде нет.

— Лопата всегда и везде лопата, — философски ответила Лима. — Хотя у эльфов их может и не быть — они же силой мысли землю ковыряют. Быть может, Тилинь предстоит совершить подвиг и добыть лопату в неравном бою с… даже не представляю, с кем нужно подраться, чтобы добыть этот полезный агрегат.

Посмеявшись, Лотанари предложила все-таки превозмочь лень и разложить вещи. Потому что иначе эти сундуки так и останутся стоять до конца отбора.

— Ты, кстати, не взяла походную палатку? — спросила принцесса и удостоилась недоуменного взгляда лисицы:

— Походную палатку? Нет, я понимаю зачем может понадобиться лук — невесты могут впасть в буйство. И чем сильнее будет приближаться конец отбора, тем ближе к себе я буду держать колчан со стрелами. Но палатка-то для чего?!

— А ты подумай о том, что за нами наблюдают, — прищурилась Лота. — Как переодеваться?

Лима не смогла разделить тревогу подруги и пожала плечами:

— Тебе разве есть что прятать? Хорошая фигура, гладкая кожа — в чем твоя проблема, Лота?

Принцесса кинула в подругу маленькой подушечкой, извлеченной из сундука и, ворча, продолжила разделять вещи на две кучки. Свое и не свое.

— Почему не магией? — Лима ловко поймала подушечку и перебросила ее в свое кресло.

— Потому что я думаю, из чего сообразить ширму. И как ее расположить — откуда идет наблюдение? Сверху, сбоку, снизу? Со всех сторон? А как мыться? А…

— А если ты будешь так много думать об этом, то начнешь лысеть, — закатила глаза Лима.

Отодвинув подругу от сундука, лисица скороговоркой выпалила несколько заклятий и все вещи из всех сундуков взмыли в воздух. Взмах ладони и перед Лимой парит два вещевых облака. Сосредоточенно сопя, лисица прошла в спальню принцессы и заставила вещи разлечься в шкафу.

— Как-то тут грустно, — не оценила Лима интерьер. — И стены мерзостные, и окно не на месте.

— Окно во всю стену, — возмутилась Лотанари.

— Я на рассвете с удовольствием послушаю твою ругань. Глядишь, и эльфы-наблюдатели заслушаются, покраснеют и отключат наши покои от системы слежения.

— Это звучит как отличный план, — хмыкнула принцесса. — Но мы же должны быть хорошими девочками?

— Я лучше смотрюсь в роли плохой девочки, — потянулась лисица. — Ты не против, если я посплю до ужина?

— А где мои краски? И альбомы?

— Ну, — Лима задумчиво посмотрела на шкаф, — наверное, где-то здесь. О, надо мой лук куда-то пристроить. Кстати, если захочешь сбить спесь с какого-нибудь эльфа — можешь смело предложить ему пострелять. Даже если он сможет натянуть тетиву…

Лисица сделала долгую паузу, как бы давая понять, насколько это невозможно, и продолжила:

— То попасть в цель будет просто нереально.

— А если сможет? — лукаво улыбнулась Лотанари.

— Тогда хватай его за уши и тащи под венец — такой эльф в хозяйстве пригодится, — фыркнула лисица.

И Лима, забрав с постели Лоты пушистое покрывало, ушла в гостиную. Вздохнув, принцесса подошла к шкафу — кисти и краски сами себя не найдут.

Найдя свои художественные принадлежности, Лотанари устроилась за тем же столиком, где они с Эйтин пили кофе. У принцессы не было ни настроения, ни возможности для распаковки мольберта. До ужина оставалась пара часов, и какой-либо серьёзный пейзаж она написать не успеет. А для набросков ей нужен только карандаш и стопка листов.