— Мы бы не обошлись исправлением надписи в оранжерее.

— Бы? Мы так-то и не обошлись, — напомнила Лота.

— Это да, — мечтательно-смущенно протянула лисица. — Копаем?

— Копаем, — кивнула принцесса и решительно перехватила лопату. — Вернее, я копаю, а ты тянешь.

Астиция была успешно извлечена и помещена в особый контейнер — эта разработка была главным достижением королевского садовника. Ни Лима, ни Лота так и не поняли, почему корни растения были ограничены странной круглой штуковиной. Может быть, случайно?

В любом случае, подруги были счастливы и отнесли небольшой, совершенно не фонящий магией ящик к уже приготовленным вещам, после чего устроились в библиотеке. Поболтать, почитать и просто приятно провести время. Еще неизвестно, есть ли в Эльфхиире библиотеки и, что главное, на каком языке там написаны книги. Нет, Лотанари, как и положено принцессе, языки знала. Но с ушастых снобов станется писать на языке Творения, а тут принцесса читала лишь со словарем. И обсценной лексикой. Поскольку по восемнадцать значений на каждое слово… Это, все-таки, слишком много.

Лима помогала принцессе завивать локоны и мурлыкала себе под нос популярную песенку довольно фривольного содержания. Лота же только тяжело вздыхала — им пришлось встать за два часа до рассвета. И как будто этого мало, отец прислал четырех служанок — в помощь. Это при том, что Лотанари с десяти лет владеет всеми необходимыми бытовыми заклинаниями! И терпеть не может, когда в ее волосах копошатся чужие руки.

В общем, служанки были отправлены досыпать, и вот, спустя два часа, принцесса почти готова. И даже почти довольна — платье восхитительно. Тугой корсет утягивает тонкую талию чуть ли не до прозрачности, легчайший шелк юбки изящными волнами обрисовывает бедра, а скромно расшитый лиф в выгодном свете демонстрирует высокую грудь. Причудливо уложенные локоны, перевитые нитями мелкого жемчуга, завершают картину.

— Что, забелить тебе губы и брови? — ехидно предложила Лима.

Лотанари бросила последний взгляд в зеркало и так же ехидно ответила подруге:

— Да-да, и трупные пятна не забудь подрисовать. Где мой гроб?

— Убийственно звучит, — Лима поперхнулась смешком и тут же, поблескивая глазами, воодушевленно спросила, — это значит, я сейчас могу выйти в коридор и громко приказать подать к покоям королевский гроб?! Я знала, знала, что с тобой не будет скучно!

Лисица выскользнула наружу, и ее громкий голос разнесся по коридорам. Через пару минут в покои Лоты вошел отец и старший брат. Брат был хмур и молчалив, его синие глаза смотрели куда угодно, но только не на сестру.

— Ты прекрасна, — с горечью произнес Нордад. — И сейчас я как никогда жалею, что не выдал тебя замуж.

— Да вроде не сватался никто, — удивилась Лотанари.

— Только в прошлом году я отклонил десять брачных предложений, — вздохнул король. — Ждал, пока ты хоть кем-нибудь заинтересуешься.

У принцессы запершило в горле:

— Ты… Но я думала, что мой брак будет в интересах королевства.

— У королевства много интересов, — глухо произнес брат, — и мы смогли бы совместить твой интерес с государственным. Теперь не сможем.

Лота быстро сморгнула непрошеные слезы и, выдавив улыбку, спросила:

— И кто понесет мой гроб?

— Я думал, ты предпочтешь пойти сама, а в… в гроб лечь уже внутри храма, — ответил Нордад.

— Вот уж, — фыркнула Лота. — Если уж позориться, то полностью. А то это как в фонтан до половины упасть — глупо же.

— Падать в фонтан в принципе глупо, — нахмурился принц.

— Но если упасть и принять непринужденную позу, то можно сделать вид, что так и задумано.

Принц только хмыкнул и вышел, чтобы спустя короткое время левитировать внутрь покоев массивный гроб.

— Надеюсь, мне не придется забирать его с собой в Эльфхиир? — принцесса потрогала отполированное дерево, оценила мягкость подушек и нежность кружева.

Нордад только вздохнул:

— За твой багаж отвечаешь только ты. Хочешь — бери.

— То есть, это прямо мой-мой гроб? — прищурилась Лотанари. — Не собственность короны? Тогда мне нужна минутка.

Принцесса отошла к секретеру, вытащила бумагу и писчие принадлежности. Спустя минуту она поставила под скупыми строчками витиеватую подпись и, свернув лист в трубочку, протянула его брату.

— Проследи за последней волей покойной, — проказливо улыбнулась Лота и царственно возлегла в гроб.

Хотя будет точнее сказать, что она попыталась царственно возлечь, но получилось только по-простонародному плюхнуться. Все же невозможно без посторонней помощи удобно устроиться в гробу.

— Где моя верная Лима? Разве не должно ей проводить усопшую в последний путь? — трагично вопросила Лотанари.

— Прекрати, — в сердцах бросил отец, — это не повод для смеха.

Лота села в гробу и серьезно, пытливо спросила: