— Марисса, — еще мягче сказала Лорри, — вдруг твой отец каким-то образом принудил ее к браку?

— Ну и что? Неужели нельзя жить ради детей, даже с нелюбимым мужчиной?

— Жить с нелюбимым мужчиной бесконечное количество лет, — поправила ее Лорри. — Это немного другое, ты не находишь? Я вот подумала, что твой сумасшедший… — Лорри испуганно взглянула на вампирку и немного поправилась. — Твой неукротимый нрав, наверняка передался от одного из родителей, допустим, от мамы. Тогда представь, что тебя силой удерживает мужчина…

— Да я бы убила его! — возмутилась Марисса.

— А если бы ты понимала, что убив мужа, ты очень-очень многих людей… ну, то есть вампиров, оставишь без защиты? Получается, что выбор такой: или жить с нелюбимым, каждую секунду страдая от этого, и не имея возможности, что либо изменить, или… заключить, например, сделку. Допустим, муж поставил бы условие, что после рождения двух детей ты могла бы уйти на все четыре стороны. Ты бы согласилась?

— Ни за что! — страстно воскликнула вампирка, но Лорри усомнилась в ее словах.

— Позволь тебе не поверить, — усмехнулась она. — Разумеется, в мире немало женщин, которые бы смирились со своей судьбой и жили рядом с нелюбимым мужчиной. Обстоятельства для таких решений были быу каждой женщины разные. Некоторые из них попытались бы полюбить мужчин, с которыми были связаны, часть женщин стали бы, жить ради детей, часть — ради ощущения защиты и стабильности, но часть женщин не смирились бы, ни за что и никогда, думаю, ты как раз относишься именно к таким женщинам. И как знать, может, и твоя мама была такой? Говоря сейчас "никогда", ты смотришь на ситуацию глазами ребенка, которого бросили, а ты посмотри глазами женщины, которая ежедневно вынуждена терпеть близость мужчины, к которому не испытывает ничего, кроме отвращения!

— Мой отец очень хороший! — запальчиво возразила Марисса. — Моей маме не за что было его ненавидеть!

— Ну откуда ты знаешь? Такие вопросы настолько личные, настолько интимные. Никто не знает, что происходит в спальнях многих семей, это табу для всех, кроме двоих.

— И знаешь, то как ты рьяно кинулась спасать Шертеса от клейма единения, невольно наводит на мысли, что священный союз, которое это клеймо гарантирует, для тебя вовсе не священен!

— Да ты., да как ты можешь… — начала говорить Марисса, и замолчала. Она была умна, и когда удавалось немного подумать, прежде, чем что-либо предпринимать, она могла все правильно осознавать и прислушиваться к аргументированным убеждениям. Вот и сейчас. Как бы ей не хотелось спорить с Лорри, здравый смысл подсказывал ей, что к словам Лорри стоит прислушаться. — Ну и как мне расспросить отца? Как мне вообще заикнуться в его присутствии о таком? — скорее растеряно, чем возмущенно спросила вампирка. Лорри задумалась

— Знаешь, есть такой прием в психологии, допустим, надо что-то выяснить у собеседника, который точно ничего не скажет, если у него спросить напрямую. В этом случае можно свое предположение выразить таким образом, словно это известная тебе истина, а потом наблюдать за его реакцией.

Вот, например, ты не будешь спрашивать у отца: скажи папа, а могла мама уйти от нас, потому что не хотела жить рядом с тобой? Нет, ты спросишь: а почему ты поставил условие о рождении только двух детей? Не лучше ли было поставить условием рождение мальчика, тогда мама дольше бы была с нами? — Марисса потрясенно посмотрела на Лорри, потом огорченно вздохнула:

— Я ни за что не решусь задать папе подобный вопрос. Я жить хочу, — невесело усмехнулась она, намекая на последствия задавания подобного вопроса, — да и папу жалко. Если вдруг, все, что ты сказала правда, представь как ему было больно и горько… К тому же у меня есть старший брат. Правда у него другая мама, мы брат и сестра только по отцу.

— А сколько лет было твоему брату, когда твой отец и твоя мама поженились?

— О, он был уже взрослый. Он, кажется, даже был ровесником моей мамы, а может, даже чуть старше.

— Взрослый пасынок и молодая мачеха, — пробормотала Лорри себе под нос. — Возможно, камень преткновения скрывается именно здесь. — А давай я угощу тебя кофе? — предложила Лорри, чтобы уйти от неприятной темы. — Правда у меня только растворимый, но на безрыбье и рак рыба, — засмеялась она и пошла на кухню. Лорри это сделала умышленно, поскольку не хотела, чтобы Марисса знала о ее пространственном кармане. Налив воды в чайник со свистком, она поставила его на огонь и вернулась к вампирке. — А какие у тебя отношения с сестрой? — спросила она, дожидаясь пока чайник не закипит.

— Терпеть ее не могу, — фыркнула Марисса, и, увидев удивленный взгляд Лорри, пояснила: — Она такая противная. С самого детства все ноет и ноет, требует и требует к себе внимания. Ненавижу ее! — Лорри так пораженно смотрела на девушку, что Марисса криво улыбнувшись сказала: — Я ужасная, правда?

— Ты потому ее ненавидишь, что видишь в ней только соперницу! Это идет с самого детства. Вероятно, когда твоя мама ушла, а отец стал делить свое внимание между тобой и маленькой сестренкой, в тебе проснулась ревность. И именно она причина такого твоего отношения. В детстве ты этого не осознавала, но, похоже, не осознаешь и теперь. — Глаза Мариссы потемнели, Лорри поняла, что перемирие между ними заканчивается, но в этот момент из кухни раздались какие-то странные ужасные звуки. Девушки одновременно подпрыгнули от страха.