Шрифт:
— Лучше из бронзы.
— Чего-чего? — не отрывался тот от Катиного телефона.
— Нет, ребята, я не гордый, — процитировала Катя что-то по памяти. — Не заглядывая вдаль, вам скажу: зачем мне орден? Я согласна на медаль.
— Ну, и что?
— То, что необязательно золотую. Нам сойдёт и бронза.
— А, понял. Ну, не из золота, но отвечаю: я могу золотую поставить.
— Я тоже поняла. Может, прервёшься? Продолжишь позже.
— Нет. Я прямо щас хочу увидеть. Мне просто интересно посчитать: сколько раз он звонил? А ты пока можешь мне ещё какую-нибудь сказку рассказать.
— Да без проблем. Жили-были… дед и баба, — медленно начала Катя, как колыбельную. — И была у них Курочка Ряба. И снесла она им… золотые мозги.
— Сама придумала? Хорошо. А дальше?
— Что, дальше?
— Ну, продолжай-продолжай. Я прямо сейчас…
Но Катя не могла продолжать. Её сильно насторожили его слова: «я не могу остановиться. Я, как тот капризный ребёнок, всё должен получить прямо сейчас».
Если бы Костик не выломал дверь, она могла бы выскочить и захлопнуть её следом. Пока он будет выбивать замок, она успеет убежать… То есть, он не схватит её на лестничной клетке и не попытается придушить. Что же делать?
Надо как-то попытаться оторвать его от телефона. Что же он так сильно присосался к этому мобильнику?
— Костик?
— Что не продолжаешь? Интересная же сказка…
— Нет, я не о том. Почему ты не можешь отложить свой телефон в сторону? А?
— Я ж тебе только что сказал: я считаю. Боюсь сбиться со счёта.
«В натуре. Как это я сама не дотумкала? В сотовых же телефонах никогда не пишутся количества звонков! Их можно только самому сосчитать. Там есть куркулятор, но он никак не связан со всем остальным телефоном…»
Катя не могла больше ждать и кинулась ему на шею… Если в телефоне память небольшая, то количество печатных знаков ограничено и Костик сейчас ходит по кругу. Он никогда не закончит их считать…
— Ты чё, блин?! — шарахнулся от неё Костя. — Взяла, со счёту меня сбила! Чё ты творишь-то?
— Я хочу, чтобы ты был моим первым парнем.
— Чё, серьёзно?
— Я не хочу забеременеть от маньяка!
— Кончай! Слышишь?
— Но почему ты…
— Я вам только дверь разбил. Сердце мне ничьё разбивать не надо. Дверь я восстановлю. Ты веришь?
— Да причём здесь дверь!..
— А причём здесь Это?
Катя не нашлась с ответом, чтобы получился таким же мгновенным, как вопрос.
— И вообще, как ты со мной совокупляться собиралась? Так, как в прошлый раз?
— В какой — прошлый раз?
— Ну, когда мы с тобой дверь подпёрли шваброй. Чё, не помнишь?
Конечно, Катя помнила. Но она только не могла понять: почему Костик до сих пор не может свыкнуться с мыслью, что в тот «раз» с ним была не она? Но, тем не менее, что-то надо было отвечать:
— А швабра тут причём?
— Швабра — для безопасного секса! — реготнул Костя. — Чтобы родители не нагрянули. Дошло теперь?
— Чё дошло?
— Ну, какой же ты тормоз!.. Сегодняшнее твоё сэкси-желание мы бы никак с тобой не обезопасили! Вот я про что, то бишь. Не обговорили, как сделать, чтобы никак не ошарашить твоих родичей.
В общем, Костик всё постарался сделать для того, чтобы поставить Дроздову в полный тупик.
3
На следующее утро Катя намеренно пыталась отыскать в школе эту девочку, которую, как в фильме «Приключения Электроника», клонировал по её образу и подобию какой-то безумный профессор. Если в том фильме профессор был добрым и любил детей, то, судя по личным Катиным ощущениям о собственном психическом расстройстве, современный профессор (непризнанный гений XXI века) детей попросту ненавидит. И сколько бы Катя не искала своего двойника, ей не переставая казалось, что этой девочки не существует. То есть, уже смело можно обращаться к школьному психологу. Но Дроздова сначала хотела её отыскать и избить, как ту Синицыну. Если она обратится к психологу, то все об этом сразу же узнают, потому что выяснится, что у Дроздовой действительно есть сестра-близнец. Она тут же информирует всех Катиных одноклассников! И после этого будет как-то нелепо пытаться что-либо доказать своему клону при помощи кулаков. Девочка-клон тут же заорёт: «уберите от меня эту психическую». Но Дроздова в этот день так нелепо себя чувствовала, что ей самой хотелось заорать: «Ну, куда ты спряталась, заинька? Давай выходи, чё струсила?»
Закончился учебный день. Школьные перемены, потраченные на поиски «трусливой дряни», прошли зря. Осталось возвращаться домой ни с чем. Но Катя особо не торопилась. Ей не хотелось войти в квартиру и наткнуться на этого бездельника Костика. Если раньше он ей казался кем-то таинственным (словно писатель Стивен Кинг, который пишет какие-то книги, но никому неизвестно, насмерть сбила его машина или пожилой писатель выздоровел и всё нормально), то сейчас он ей казался вполне откровенным бездельником. Таким же лодырем, как она, который пытается сбежать из дома и пожить какое-то время у неизвестных людей (только при этом нужно, чтобы ему попались такие же добрые хозяева, как Дроздовы, с радостью поверившие в его лапшу). И Кате не хотелось, чтобы этот дурак накапал про неё её добрым-доверчивым родителям. Но ходить по лесу не хотелось ещё больше. Задумчиво бродить по тропинкам и сочинять какие-нибудь стихи. Не хватало, чтобы за ней следом попёрся тот тип, с ведром на голове! Подошёл к ней сзади и спросил: «Катя, Вы не знаете, где здесь родничок? Мне тут водички надо набрать в своё ведро. Ну, для дедушки. Для дедушки того маленького мальчика, который научил его на своём компьютере гонять как сумасшедшего, по дорогам!»