Богатые – невероятно интересная, но малопонятная раса, и все люди этого народа очень похожи друг на друга, независимо от цвета кожи, возраста и вероисповедания. И живут они в очень небольшой, но при этом всемирной стране – очень приятной, удобной, невероятно красивой, с замечательным климатом. И вся она похожа на шикарный отель «Шератон»-Рай.

А бедные – многочисленный, доступный, очень понятный, но никому не интересный народ. А друг другу – в особенности. Чем там интересоваться? Обитают они неопрятно, плохо, наспех – будто торопятся быстрее дожить свой срок в своей огромной и убогой стране под названием Бедность. Именуются насельники этой земли бедняками, или беднягами. Иногда – бедолагами. А самые бедовые мечтают прорваться, эмигрировать в страну Богатства и получить национальность «богач», а если совсем повезет – «богатей».

Обычно их убивают при незаконном пересечении границы. Потому что законно перебраться из Бедности в Богатство невозможно. И пошлину на границе взимают неслабую – тебя самого. Положи, мол, душу на таможенный стол – и давай пробуй!

Одна участь у нас, великих путешественников-первооткрывателей. Эти суки, мои сограждане, уже посадили меня в тюрьму, как Колумба. Теперь хотят убить, как Магеллана.

Лом вам в горло, дорогие господа и товарищи! Чтоб голова от удовольствия не качалась. Не дамся!

Приподнял голову осторожно над краем борта – ехали по Садовой, справа мелькали корпуса Института скорой помощи имени доктора Склифосовского. Ну, сюда-то я всегда успею.

У Колхозной наша «Газель» застряла в плотной пробке, и я слушал радио из кабины водителя:

– …Кандидат в губернаторы Восточно-Сибирского края Александр Серебровский, один из самых могущественных российских финансистов, устроил сегодня большую пресс-конференцию в Доме журналистов…

Видимо, включили нам зеленый свет – затарахтела пердячим треском наша славная антилопа, загазовала изо всех сил наша «Газель», завоняла остро газолином, помчалась вместе со всем грохочущим и воющим железным стадом вниз по Садовой, к Самотеке. И не услышал я, что поведал городу и миру не подстреленный мной кандидат в губернаторы.

И в этот момент во внутреннем застегнутом кармане куртки резко, пронзительно зазвенело. Раз, другой. Испуганно стал хлопать себя по груди, пока не вспомнил – это же мой мобильный телефончик. И номер знает только один человек.

Суетливо раздергивал молнию на кармане, трясущимися руками доставал трубку, чуть в суете не нажал кнопку отбоя.

– Але! Слушаю! Слушаю!

– Ты чего кричишь, Дертаньянц? Это я, Джина…

– Здравия желаю, товарищ генерал!

– Вольно. Чего ты какой-то встрепанный, а? Или мне показалось?..

– Показалось, подруга! Наоборот, я весь из себя спокойный, лениво-раздумчивый. Лежу, как князь Болконский на Бородинском поле, глазею в небо. Думаю думу свою…

– Болконский лежал на поле Аустерлица, – показала свою образованность Джина. – А чего это там грохочет так на поле?

– Мысли. Знаешь, я когда думаю – это страшная сила!

– Вот мужик-урод! – печально восхитилась Джина, помолчала и сказала: – Я договорилась с ней… Завтра, у меня, в два…

– Спасибо, подруга. Слушай, ты не знаешь – гиена может загрызть газель?

– Что? – удивилась моя ясновидящая.

– Нет-нет! Это я так, от пустомельства. Так сказать – мысли вслух…

– Дурак ты, Кот, и мысли у тебя дурацкие, – с досадой сказала Джина и дала отбой.

А грузовичок остановился на светофоре, и ко мне благовестом пришел снова радиоголос Хитрого Пса:

– …От бедности и общей неустроенности возникла в обществе тенденция демонизации денег. Наверное, это неправильно… Альберт Эйнштейн, знавший относительность всего в этом мире, говорил, что деньги, конечно, зло, но только благодаря этому злу человечество может избавиться от голода, болезней и невежества…

Э, друг мой Саня, кандидат демонологических наук, если ты будешь говорить народу эти культурные глупости, хрен тебя выберут в губернаторы.

– Господин Серебровский, вы не боитесь, что в результате всех этих реформ Россия превратится в банановую республику? – спросила корреспондентка «Ъ», прилизанная девочка-отличница в таких же очешках, как и у Хитрого Пса.

Сашка снисходительно-добро улыбнулся:

– Вот уж это нам точно не грозит! Моя забота – чтоб не превратилась Россия в брюквенное царство с народной кухней из лебеды и березовой каши…

Журналисты захохотали, восприняли ответ как прямой наезд. Сашка вообще вел себя очень свободно, говорил легко, много шутил. А журналисты его явно не любили. Но он им все равно нравился. В его поведении был дорогой шик большого стиля.

– Как вы относитесь к коммунистам?

– Лояльно, – пожал плечами Серебровский. – Их только нельзя до власти допускать…