Мне, Андрюх, жутко интересно стало.

«И о чём ты её спросишь?»

«А не знаю, – мне Енот честно говорит. – Как получится. Может, ты подскажешь…»

«Эдак я тебя и подставить могу, – отмахиваюсь я от Енота. – Подскажу, ты спросишь, что у неё там внутри, ещё показать попросишь… на бис! А она – раз! Достанет свой бластер инопланетянский – и нет Енота! Кучка пепла! Батя твой войдет: „Где Дима?“ А нет больше Димы!.. Сам думай! Только палку не перегни… вон трость свою. И кстати, – ещё говорю, – даже если я всё про неё узнаю, я ж не смогу тебе это прямо в письме написать. Сам знаешь – у нас могут и подсмотреть, что я там понаписал…»

Но тут Димка сразу нашёлся:

«А ты так напиши тогда: „Прочитал я тут классный научно-фантастический рассказ“… и дальше пиши, как будто пересказываешь… Я умный, я пойму».

«Ну, если память мне оставят», – намекаю я.

«Хорошо, я тебя понял, – принял моё условие Енот. – В общем, тебе, старик, я оставляю раскручивать эту загадку. Кстати, будь начеку: бьюсь об заклад – через пару дней её снова заберут в хирургию!»

«Ты чё, совсем спятил? – не выдержал я. – Её ж недавно оттуда выписали! Только в централку начала ходить».

Он мне:

«Я тебе сказал. Вспомнишь мои слова и мне напишешь… И что-то мне подсказывает, что её очередной перевод в хирургию – это далеко не самое интересное, что тебя ждёт».

Тут Енот как-то очень хитро ухмыльнулся и по плечу меня похлопал. Я даже подумал, а не успел ли он с девчонками договориться, чтобы меня подкалывать…

Тут как раз медсестра в палату вошла и Дымыча позвала… И сама к нему подошла.

Знаешь, Андрюха, хорошие она ему слова сказала. Тихо… Но я слышал… Это и меня касается. Всех нас. Она, значит, ему говорит:

«Дима, пообещай мне, что будешь учиться только на пять! Пообещай. Я знаю, что говорю. Тебе это необходимо! Очень необходимо!»

А Димыч ей на это:

«Я хорошо учусь».

А медсестра ему:

«Я знаю. И всё же, я тебе ещё раз говорю: учись только на пять. Ты не дебил – и это главное! Ты очень многое можешь, если захочешь! Ты очень многого можешь добиться в этой жизни. Дим, мне уже много лет. Мне на пенсию скоро. Я много лет проработала в этом Санатории и в этом отделении. Многое и многих видела. Поверь, я не каждому говорю то, о чём говорю сейчас тебе. Но ты – действительно можешь! Можешь всё! Несмотря на внешность – это не главное, поверь. Ты можешь выучиться – и не только в школе, но и дальше, ты сможешь работать. И семью ты тоже сможешь завести! Сможешь! Я серьёзно! Только не опускай руки. Иди, если нужно, даже против течения; но иди вперёд, только вперёд…»

Вот. Расцеловала его в обе щеки, извинилась и вышла ненадолго.

И прямо тут же девчонки возвращаются… Довольные чем-то. И тут, Андрюха, такое началось!

Серёга замолк – и такая странная улыбка у него на лице появилась, что я съёжился, ожидая услышать всё, что угодно. Хоть про цирк с титановыми пластинами!

Серёге понравился мой взгляд, и он продолжил:

– Так вот. Алина снова садится, сок себе наливает. А Анька к Еноту подходит и говорит ему:

«Дима, можно тебя на минутку?»

Димыч, вижу, даже струхнул чутка и отвечает:

«Можно… А что случилось?»

А Крылова и говорит ему, но так, что вся палата слышит:

«Да ничего не случилось. Просто давай потанцуем на прощание. Ты ж этого хотел…»

Енот сначала чуть не рухнул…

«Так это… мафона нет», – говорит.

Да я и сам чуть со стула не свалился. И тут меня какое-то злорадство схватило… «Ага! – думаю. – Огрёб! За что боролся, на то и напоролся!» И тут я сам себе, Андрюха, такой последней сволочью показался! Вижу, что Димыч и рад бы уже, но его начал ДЦП клинить… ему скулы даже свело… Слова выговорить не может!

И тут Анька свою «канадку» к столу ставит… и просто кладёт Димке руки на плечи – хоп! И он вдруг выпрямился… Она как будто его приподняла над полом. Андрюх, ты не поверишь: у меня было полное ощущение, что он над полом, как в невесомости, поднялся… Ну, не высоко, конечно… Сантиметра на два, на три. И всё – отпустило Димыча сразу… Представляешь?! А она, Анька, значит, и говорит ему:

«А зачем нам музыка? Мы и так можем… У тебя такое воображение, Дима, что ты всё можешь представить и даже сделать… Вспомни свою любимую. Мы про себя послушаем».

Димыч, похоже, в себя пришёл.

«У битлов классный медляк есть – „Лэтитби“», – говорит.

«Вот под него и будем», – Анка ему на это.

И знаешь, начали они танцевать. Нормально так! Тут тишина вокруг могильная… А они что-то там улыбаются, шепчутся – ничего не слышно. Воспиталка с медсестрой на них смотрят – застыли, как статуи. «Ага, – думаю я. – Момент истины! Сейчас она расколется Еноту!» А сам краем глаза на наших пацанов смотрю… Ну, на тех, что по койкам, как на диванах, развалились. «Вот если заржёт сейчас кто, – думаю, – сразу по кумполу тростью получит! Убью!» Но и пацаны все… как будто им «замри!» сказали… сидят, рты разинули, только глаза пучат. И ни гугу.