– Надо заключение от спецов по секвенированию (Кана кивнула в сторону Лемы), что такой анализ возможен и способен определить виды растений.

– Я слишком мелкая сошка. Могу написать текст, но подписать должны высокие начальники, а им толчок нужен от какой-нибудь знаменитости (Лема кивнула в сторону Сэнка).

– Ну, Сэнк, – сказала Мана, – придется тебе тряхнуть своими регалиями.

– Да хоть чем могу тряхнуть ради такого дела! И ради Африки! А когда будет сделано, кто со мной в Африку на поиски следов Праотца?

– Я! – отозвался Стим.

– Ну как же я отпущу тебя одного? – ответила Мана.

– Неужели ты думаешь, что я, нашедшая биоматериалы, откажусь ехать?

– Неужели ты думаешь, что я, поработав над чтением генома, не поеду со Стимом?

– Я поеду, если не будет напряга с «Марсианкой».

– Крамб, ты нам позарез нужен, подвинем сроки если что.

– Опять антисанитария! Ну хоть пообщаюсь наконец с мужем.

– Служу авантюристам! – отрапортовал Инзор, вытянувшись и подняв правую руку.

– Дядя Сэнк, а можно я тебя немножко обниму, – спросила Алека и, не дожидаясь ответа, присела на колени за его спиной, обняв за плечи. – Этот момент надо зафиксировать не только на снимке, но и в памяти: вон наш залив, где двадцать лет назад стоял «Петербург», вон наша поляна, плоская скала, где мы пришвартовались, солнечный теплый день, синее озеро, галки летят над грядой, и мы вдевятером, только что принявшие решение, сидим на перевале. Вот мы все на далеком Севере, решившие устроить розыски в Африке. Правда, здорово? А потом где-нибудь в Африке залезем на гору и вспомним этот миг. И сразу жизнь покажется длиннее – она ведь из таких моментов и складывается. Я ведь запомнила момент двадцать лет назад, когда открыла глаза и увидела Глоню на холме. Но я его запомнила одна. А сейчас давайте запомним момент все вместе! Чтобы через годы любой мог спросить: «Помнишь, на перевале?» – и каждый мог ответить: «Еще бы!»

– Стим, привет. Статью по цэ четырнадцать приняли. Поздравляю! Чем занят?

– Сижу, чешу репу. Надо конек установить, нас с Лемой не хватает, нужен еще кто-то третий – там вдвоем тяжело крайнюю стропильную ферму держать и коньковый брус направлять.

– У тебя же целая бригада работает.

– Папа, они не знали теорему Пифагора*! Я их выгнал с позором, расплатившись за часть работы.

* Теорема Вар Зонда в земноморской математике.

– Как не знали?!

– А вот так. Они не смогли выкроить стропила по заданной ширине и высоте мансарды. Им требовалось место, чтобы разложить стропильную пару в натуральную величину – иначе они не умеют, даже принципом подобия не умеют пользоваться. А подходящего ровного места на участке нет. Ну, они и пришли ко мне жаловаться. Я рассвирепел и выгнал их к ялдобродам!

– А почему ты нормальных строителей из фирмы не наймешь?

– Они требуют, чтобы заказывали весь цикл, начиная с проекта. Зачем мне их тупой проект? Я что, сам для себя не могу спроектировать дом?! Да я в десять раз лучше и интересней их это сделал.

– Ладно, завтра подъеду с Маной. Выставим твой конек!

Спичечный дом Стима был виден издали – он стоял на вершине холма над заросшим склоном. Спички стоя, спички лежа, спички наискось – то ли курятник, то ли голубятня. При ближайшем рассмотрении спички оказались внушительными брусьями, а сооружение – мощным каркасом. Разобраться в архитектуре будущего дома было непросто – то ли два, то ли два с половиной этажа, над которыми предполагалась высокая объемная мансарда, вместо этажей – разные уровни и антресоли с набросанными досками, соединенные легкими шаткими трапами. А вид! Стим три года искал участок с подобным видом. Плевать на расстояние до города, плевать на инфраструктуру – вид перевешивает все. Холмы в оливах, море, желтый скалистый мыс, где растут светло-зеленые земноморские сосны, важней готовых коммуникаций! Не коммуникации, а синий простор навевает спокойные далеко идущие мысли, особенно к вечеру.

Сэнк с Маной поднялись по трапам на самый верх вслед за Стимом, расправили плечи и глубоко вдохнули прохладный воздух февраля.

– Да-а-а! – только и произнес Сэнк.

– Видишь, не зря я потратил столько времени на выбор.

– Не зря. Показывай, что нам предстоит воздвигать.

– Вот одна стропильная ферма, вот вторая. Длина ноги – девять метров, вес пары не больше ста килограммов – вдвоем легко поднимем, выставим по отвесу и наживим укосинами. Немного сложнее с коньковым брусом – он весит сто сорок, и его сложней заводить на место – там шесть метров высоты. Придется пользоваться всякими подпорками, чтобы не городить леса. Я все продумал шаг за шагом. Мы будем поднимать и направлять, а Лема – наживлять гвоздями.

– А я? – спросило Мана.

– А ты будешь подавать Леме молоток и гвозди.

После обеда, короткого сна и прогулки по берегу взялись за дело. Сэнк со Стимом подняли стропильную ферму, Сэнк держал ее вертикально, слушая команды Стима с отвесом: «Два сантиметра от себя, сантиметр назад», – Лема стояла с молотком, держа укосину с вбитым гвоздем. И тут в нагрудном кармане Сэнка зазвонил телефон.

– Мана, достань, посмотри: вдруг Кана. У меня обе руки заняты.

– Действительно, Кана.