Сегодня мы снова увидимся, и я сразу узнаю, трахалась ли ты с ним. Тогда у тебя этот виноватый взгляд, а в глазах мелькает страх, потому что ты не знаешь, как я тебя накажу. Всю неделю, каждый день, я велел тебе прийти в два часа ночи, и ты каждый день отвечала «нет».

Нет, Эмилия?

Мы уже на этом этапе?

Ты больше меня не боишься? Думаю, я должен стать пожестче. У меня есть тысяча идей, детка, не волнуйся. Все будет хорошо.

Моя мать целую неделю со мной не разговаривала, потому что я назвал Райли ублюдком и оскорбил его отца. Отец целую неделю, даже на работе, называл меня сраной жабой, независимо от того, были ли в помещении другие сотрудники. Это прозвище следовало при каждом поручении.

Кофе, сраная жаба!

Выключи компьютер, сраная жаба!

Принеси папки, сраная жаба!

Господи, они за*бывают меня со всех сторон. Я должен снова навести порядок во Вселенной, что начну делать уже сегодня.

Во-первых, я должен извиниться перед матерью.

Во-вторых, я знаю, что ты с нетерпением ждешь меня в шесть часов вечера, потому что тогда начнется вечеринка в честь твоей помолвки. Я подумывал наполнить мешок дерьмом Мисси и вручить его вам в подарок. Но это было бы слишком, а я больше не хочу ссориться с папой. Но ясно одно: поскольку ты рассчитываешь, что я приду в шесть, я приду на четыре часа позже. И уж точно не трезвый. Я этого не вытерплю.

В третьих, мой отец срочно должен перестать называть меня жабой. Этого требовала от него моя мама еще вчера, я отчетливо слышал.

Он все еще называл меня так сегодня, Эмилия. Это так унизительно. Я уже понял, как ты себя чувствуешь, когда висишь голая в моей комнате. Вот как я себя чувствую, когда он называет меня жабой перед горячей тетей Эмбер, а она умирает со смеху. Ну, хотя бы, горячей дочки Эмбер Черри сейчас нет в городе и она, по крайней мере, ничего не знает.

Мне необходим допинг. Срочно.

Но сначала я должен извиниться перед мамой. На трезвую голову. Я и так откладывал это целую неделю, но только потому, что она пугает меня, когда не разговаривает со мной. Когда злится, она как папа, но без пениса.

Наконец, мы снова дома, и мой папа совершенно без эмоций говорит:

— Сними обувь, сраная жаба. — Затем он идет наверх, чтобы переодеться. Мама уже дома — как и каждую пятницу, она уезжала по делам — и повсюду вкусно пахнет. Но, скорее всего, я ничего не получу, если она и дальше будет в таком настроении. Я должен был просто заткнуться перед ней, но сдерживаться — это не один из моих талантов. В тот вечер, когда это случилось, она так разозлилась, что мне пришлось самому готовить себе еду, а она ела вкусные блюда в спальне с папой. У меня была яичница, Эмилия. Она не была ни вкусная, ни съедена, потому что сгорела.

Я иду на кухню и расстегиваю дурацкую белую рубашку, которую мне всегда приходится носить в офисе. Я ненавижу рубашки. Мама стоит у плиты. Она готовит папину любимую еду. Я думаю, она хочет что-то сообщить ему или что-то изменить в доме, но не осмеливается сказать ему об этом. Возможно, она снова поцарапала машину. Моя мама не очень хороший водитель.

— Мам, — говорю я. Она вздыхает и поворачивается ко мне, но не отвечает, а вопросительно поднимает бровь.

— Ладно, я все понял. Я дерьмо и жаба...

— Сраная жаба, — скучающим тоном, перебивает папа, зайдя на кухню. Он шлепает маму по заднице. Перед моими глазами.

— Пахнет вкусно, детка.

Детка?

Господи, я хочу рыгать и смеяться одновременно, даже если это сложно представить.

— Мне жаль, что я это сказал, понятно? — говорю я агрессивнее, чем планировал.

— Тон попроще! — рявкает мой отец. О, Господи, он как питбуль, если речь идет о маме — невыносимо.

— Мам, посмотри на меня! — я стону и закатываю глаза. Она такая королева драмы. Райли унаследовал это от нее.

Она смотрит на меня. Раздраженно.

— Да?

— Мне жаль, что я сказал так на прошлой неделе. Поговори со мной, наконец, и приготовь что-нибудь покушать! Пожалуйста.

— О, это, наверное, такой вид извинений от тебя, но в любом случае лучше, чем от твоего отца. — Она пронзительно смотрит на него, и я так рад.

— Добро пожаловать в мир сраной жабы, пап, — улыбаясь, говорю я.

А потом ухожу вниз.

***

В половине одиннадцатого я решаю избавить тебя от мучений и зайти к вам. По припаркованным машинам у двери я вижу, что мои родители еще там.

Ура.

Но все равно это только добавляет кайфа, Эмилия, если я зажму тебя в углу и оттрахаю до потери пульса, несмотря на то, что нас могут поймать в любой момент.

Целую неделю, Эмилия, ты динамила меня.

Целую неделю говорила «нет».

Сейчас я тебе покажу, что означает «нет».

Я сотру это слово из твоего словарного запаса, сравняю с землей, выбью его, чтобы тебе больше никогда не пришло в голову использовать его.