– Ничего я тебе про твоего парня не скажу.

– Почему?

– Потому что мне тогда точно оторвут яйца.

– О как…

– Да, милая, а ты как хотела?

И всё.

После этого диалога ей снова стало хорошо. Снова задышалось и зажилось.

А потом пришло сообщение.

И вот она входит в аэропорт с цветами в руках. Кто сказал, что мужчинам при встрече не дарят цветы? Она подарит. Потому что хочет.

Час она провела в наблюдениях. Запоминала мимику ожидающих, радость встречающихся. Мила даже достала блокнот и сделала несколько зарисовок, а когда едва не прокараулила рейс, обругала себя, на чем свет стоит. Хороша встречающая, ничего не скажешь!

Мила сразу же увидела Глеба. Не могла не увидеть.

Он подошёл к ней. Встал в полуметре от неё. Мила прокручивала в голове с десятка два, а то и больше сценариев их встречи. И все они начинались с крепких объятий. Или она бросалась к нему, или Глеб сам притягивал её к себе в страстном поцелуе.

Но Глеб стоял и смотрел, чуть прищурив глаза. И от этого взгляда Мила обнажалась. Раскрывалась, тянулась. Казалось, он не просто смотрел – он трогал глазами. Всю её. Лицо, щеки, губы… Задержался. После скользнул вниз. К открытой шее, что никогда не воспринималась такой обнаженной, как в эти минуты. К небольшому вырезу на простой хлопковой майке. Сверху был накинут пиджак, но на него Глеб мало обратил внимания.

Мила сглотнула и, чтобы как-то разрушить затянувшееся молчание, сказала:

– Это тебе.

Она протянула цветы. Глеб спокойно их принял, лишь слегка усмехнувшись одним уголком губ, как только он умел делать.

– Привет.

– Привет.

Свободной рукой он притянул её к себе за талию. Мила с готовностью подалась, жадно впитывая в себя его парфюм. Всё тот же терпкий, с горчинкой. Его…

Сводящий с ума. Такой родной. Близкий. Дышать – не надышаться.

Он поцеловал её. Коротко и не менее жадно. В его стиле минимализма и лаконичности. Не делая шоу для собравшейся рядом публики. Хотя кто-то мудро заметил, что вокзалы (к этой же категории можно отнести и аэропорты) видели куда больше искренних поцелуев и заверений в любви, чем ЗАГСы.

Он целовал рвано, тяжело дыша. Она приоткрыла губы, ловя его дыхание.

– Принцесса…

– Я соскучилась, - честно призналась она, прикрывая глаза от блаженства, что его рука лежит на её талии. Властно, собственнически.

– Машина уже ждет. Поехали.

– Ко мне.

– Может, в отель?

– Нет. Ко мне.

Милослава почти не удивилась, увидев Карима. Загорелого, кстати, и с отросшей бородой. Та-ак, то есть за ней всё-таки присматривали. Ну кто бы сомневался.

Ни злости, ни раздражения этот факт у неё не вызвал. Главное, что она не ощущала присмотра, остальное – дело техники.

Они сели на задний диван, Глеб сразу же поднял глухую перегородку. Сердце Милы скатилось куда-то под ребра. И забилось… Забилось куда сильнее. Она не замечала ни дорогой кожи автомобиля, ни мягкости сидений, ни свежести, такой не хватающей в такси эконом-класса, на котором она добиралась сюда.

Был только он.

Её Дракон.

Она иногда думала, почему в тот вечер назвала его драконом. Из-за того, что он дразнил её Принцессой?

Она потянулась к нему первой. Не могла сидеть спокойно. Хотя и должна была по законам жанра. Это же она попросила отпустить её, дать время. Она грозилась убегать снова и снова. Она несла детскую чушь. А он слушал и злился, сжимая губы с такой силой, что они бледнели.

К этим губам она и потянулась. Суховатые, немного шершавые. Обветренные. Но какие же вкусные.

Милу сразу же прижали к себе, вдавливая. Её грудь расплющилась о мужскую грудную клетку. Мила заерзала, не утерпела, и сама забралась на колени к Глебу. Так удобнее… И снова в тартарары полетели установки, которые она давала себе. Быть сдержаннее, не позволять чувствительности взять верх над собой. Сначала она планировала Глеба накормить. Поговорить чуть-чуть. Самую малость.

Нет.

Всё пошло не по её сценарию.

Голодные они оказались. И совсем не по еде.

Глеб прижимал к себе сильно. Проводил руками по ребрам, сжимал ягодицы. Ощутимо, но как же приятно.

Он снова целовал аккуратно. Нежно. Первые десять секунд. А потом воздух в салоне резко изменился, наэлектризовался. Давление руки на теле усилилось.

– Отпороть бы тебя, - его глухой рык отозвался звоном в ушах.

Не веря в происходящее, до конца ещё не осознавая, что она в его руках, с ним, едут в её съемное жилье, она пила счастье мелкими глотками, пропуская его через себя. Через кожу, сердце.

Уткнулась ему в шею, не удержалась и провела рукой по шее, другой нащупала его руку и переплела пальцы, предварительно проведя по ладони.

– Нет…

– Что «нет»? – не понял Глеб.

– Нет мозолей.

– Мила…

Она подняла голову и снова прижалась к его губам. Уже первой. Он сразу толкнулся языком в её рот, заявляя права. Она не возражала. Она хотела чувствовать его. Снова и снова.

– Клянусь, если бы мы были в обычном такси, остановил бы, дал мужику денег, чтобы вышел на пять минут… Карим… При своих нельзя.