— Да, но идея была твоя, — уговаривал Уиттакер, въезжая на круг перед Брэдвеллом и другими общежитиями. — Я настаиваю.

В груди разлилось неприятное тепло. Сотня долларов. Это же куча денег. Для меня. Для него же — сущие пустяки. Ему не составит труда выкинуть их на ветер.

— Ладно, — наконец согласилась я. — Спасибо.

Он затормозил у обочины и припарковал машину. Тут же дурашливая и праздничная атмосфера, царящая в салоне, переросла в серьезную и напряженную. Вот он. Момент истины. Конец свидания. Уже несколько часов назад я решила для себя, что, если он попытается меня поцеловать, я не стану противиться. Ведь ясно как день, он хочет этого, так что поцелуй — не такая уж большая цена за все то, что он дал мне и сможет дать. Но теперь, когда наступил этот миг, я начала сомневаться, смогу ли на это пойти. Чем больше времени я проводила с Уитом, тем лучше к нему относилась, но не в том смысле, какой был нужен ему.

Он был мне скорее как брат. А когда дело касалось романтики — туши свет.

Уиттакер откашлялся. Я повернулась к нему. Ладно. Я смогу. Это всего лишь поцелуй.

— Рид, я тут подумал, — начал он, вытирая ладонь о штанину брюк.

Можно ли меня поцеловать? Валяй. И покончим с этим.

— Не окажешь ли ты мне честь стать моей парой на завтрашний вечер Наследия?

— Что?

Вот оно! Мой Золотой билет. Который приплыл мне прямо в руки. Именно тогда, когда я так боялась. Я была настолько счастлива, что чуть не рассмеялась. Но вовремя закусила губу.

— Наследие. Туда все идут, — пояснил Уиттакер, ошибочно приняв мое удивление за смущение. — Я хочу, чтобы ты была моей спутницей.

— Конечно. С удовольствием.

Уиттакер просиял. Какое-то время мы просто сидели и улыбались, и мне даже на миг показалось, что он чувствует то же самое. Что это обычные товарищеское отношения. Что мы действительно просто друзья.

Но он грубо обхватил мое лицо руками и поцеловал.

Ладно. Видимо, не совсем.

Я попыталась втянуть воздух носом, пока Уиттакер неловко работал губами. Наконец он, тяжело дыша, отстранился и заглянул в мои глаза. Я вдохнула как можно больше кислорода, но так, чтобы не было заметно, что он чуть не придушил меня.

— Я весь вечер об этом мечтал, — произнес он. — Знаю, Рид, я сказал, что мы можем быть просто друзьями, но это влечение между нами. Его нельзя игнорировать.

Ну да-а-а.

Уиттакер глядел на меня. И ждал какого-то ответа. Согласия. Но я не могла. Просто не могла ему соврать. Хотя и правду сказать тоже не могла: да, он нравится мне, но иначе. Это разобьет ему сердце, а я не могу так поступить. Тем более в его день рождения.

— Я так рад, что ты согласилась пойти со мной, — проговорил он.

Ну все. Хватит. Я должна расставить все точки над i, даже если вечеринка для меня накроется медным тазом и я не увижу Томаса. Потому что не могу так.

— Уит, я...

Внезапный стук в окно заставил нас подпрыгнуть. Уиттакер посмотрел куда-то мимо меня.

— Это миссис Латтимер, — сказал он.

— Боже мой. — Сердце бешено застучало в груди. И как долго она там стояла? Она видела, как мы целуемся?

— Вот. Возьми. — Уиттакер вложил мне в ладонь что-то маленькое и холодное.

Им оказалось ожерелье — тонкая цепочка с маленькой овальной подвеской, в центре которой красовалась крошечная корона из малюсеньких бриллиантов.

— Что это?

— Оно понадобится тебе завтра, — ответил он. — Только убери его. Быстро, — он незаметно покосился в сторону миссис Латтимер.

С колотящимся сердцем я спрятала ожерелье в сумку, пригладила волосы и расправила юбку. Потом застенчиво посмотрела на миссис Латтимер сквозь окно, и та ответила мне колким многозначительным взглядом.

— Добрый вечер, мисс Бреннан, — сказала она, придерживая одной рукой воротник у подбородка. — Пора прощаться.

Уиттакер, как бы извиняясь, взглянул на меня и вылез из машины. Я сунула в карман лотерейные билеты и взяла на руки розы, пока он обходил машину и открывал мне дверь. Трясясь от страха, я поставила одну ногу на тротуар. Уиттакер заметил мое замешательство и практически поднял меня на ноги.

— Спокойной ночи, Рид, — сказал он, когда миссис Латтимер немного отступила назад.

— Спокойной ночи, Уит, — ответила я. — И с днем рождения.

— Спасибо.

К моему потрясению — и, я уверена, потрясению миссис Латтимер, — он наклонился ко мне и снова поцеловал на прощание. Не открывая рта, долго и нежно.

— Гм, — вмешалась миссис Латтимер. Она не просто откашлялась, а буквально произнесла это слово.

Уиттакер отодвинулся с милой улыбкой и вернулся в машину. Я развернулась к миссис Латтимер и неловко улыбнулась.

— Удачный вечер, я так понимаю? — сказала она.