— Просто прекрасно, — недовольно протянула Лиэнн.

Да уж. По-прежнему «сама любезность».

— Простите, — проговорила я, пятясь назад. — Мне показалось, сюда кто-то зашел и...

Наташа спустила ноги и разгладила юбку. Уперлась руками в колени, тяжко вздохнула и встала. Ее грудь слегка вывалилась из декольте прямого платья без бретелек — она подтянула его под мышками, чтобы прикрыть ложбинку.

— Я пойду, — почуяв угрозу, испуганно пропищала я.

— Стой, — сказала Наташа.

Я застыла. В эту секунду мне хотелось оказаться в сотнях тысяч других мест, но я не могла пошевелиться.

— Рид, об этом нельзя никому рассказывать, — с мольбой в голосе произнесла Наташа. — Пожалуйста. Я знаю, ты меня ненавидишь, и не без оснований. Но умоляю тебя, никому не говори.

Я проглотила ком в горле и перевела взгляд с нее на Лиэнн, которая тут же отвела глаза. Ее руки покоились по обеим сторонам кушетки.

Неужели Наташа умоляла меня? Она действительно признавала, что у меня есть причины ненавидеть ее? Наташа «делай-как-я-говорю-или-умри» Креншоу?

— Не скажу, — ответила я. — Клянусь.

Наташа со вздохом потупила глаза в пол.

— Так вы обе... встречаетесь? — спросила я.

Наташа и Лиэнн обменялись долгими взглядами. В конце концов, Наташа села рядом со своей подругой, ее кринолиновая юбка хрустнула. Они посмотрели друг другу в глаза. Снаружи по-прежнему гремела музыка.

— Давай, — вздохнув, произнесла Лиэнн. Затем откинулась спиной на стену и сложила руки на животе. — Расскажи ей все. Она должна знать, что они собой представляют на самом деле.

И почему мне кажется, будто в этих словах кроется что-то еще?

Наташа взяла Лиэнн за руку и переплела их пальцы. Потом посмотрела на меня и кивнула.

— Да. Мы пара, — откровенно призналась она. — Мы вместе со второго курса.

— Вот почему ты заставляла меня шпионить, — сказала я, сев на скамейку напротив них. — Вот почему так хотела вернуть Лиэнн.

Наташа чуть опустила голову и вздохнула.

— Рид, весь шантаж был подстроен. На самом деле, я тебя не шантажировала. Это Ноэль шантажировала меня.

Я слегка покачала головой, словно никак не могла осмыслить услышанное.

— Прости. Я, должно быть, ослышалась, — пробормотала я. — Что?

— Рид, это они попросили меня сделать те фотографии, — подавшись вперед, сказала Наташа. — Они просили меня шантажировать тебя.

Мне показалось, будто в этот миг к нам в альков влетел один из акробатов, схватил меня за ноги и швырнул на пол вниз головой. Я глядела на стену, в пространство между Наташей и Лиэнн, и пыталась сделать вдох. Перед глазами плясали черные точки, я зажмурилась от накатывающей тошноты.

— Ты в порядке? — спросила Наташа.

Я прижала к пылающему лбу ледяную, липкую от пота ладонь.

— Почему? Почему? Поч... — Это было единственное слово, которое я могла произнести. Я открыла глаза и с трудом остановила взгляд на Наташе. — Почему ты так со мной поступаешь?

— Потому что они пригрозили рассказать всем о нас, — ответила Наташа, взглянув на Лиэнн.

— И... что? Ты боялась, что от тебя отрекутся твои родители-республиканцы? В этом все дело?

— Нет! Я это сделала не ради себя, — возразила Наташа. — Мои родители знают, что я лесбиянка. Я открылась им, когда мне было тринадцать лет. И они относятся к этому абсолютно нормально. По их мнению, это дает им даже некое преимущество.

— Тогда что? Я не понимаю.

— Она сделала это ради меня, ясно? — выкрикнула Лиэнн. — Господи, нельзя же быть такой тупой! Если мои родители об этом узнают, меня вышвырнут на улицу в два счета, — щелкнула она пальцами. — Они не только отрекутся от меня, но и уничтожат. Мне еще повезет, если я сумею устроиться на работу в задрипанный «Гэп». Так что все это ради меня.

У меня отвисла челюсть. Я неверяще смотрела на Наташу, которая откинулась на спину и ласково коснулась лица Лиэнн тыльной стороной ладони. Та судорожно вздохнула и быстро смахнула слезу.

А после они слились в поцелуе. Медленном, нежном, успокаивающем. Отстранившись, они соприкоснулись лбами и обе выдохнули.

Они были не просто парой. Они были влюбленной парой.

Как только ко мне пришло это осознание, я тут же простила Наташу. Она поступила так ради любви, в точности как я сохраняла записку Томаса в тайне, как питала надежду снова увидеть его здесь. Тем более, она сделала это под действием угрозы Ноэль. А нам троим прекрасно известно, что Ноэль свои угрозы исполняет. У Наташи, как и у меня, просто не оставалось выбора.