– Константин Георгиевич! Мы больше в клуб не пойдем, не беспокойтесь. Мы только до пруда прогуляемся, воздушком подышим, проветримся и сразу домой.

– Хорошо, соколики мои, так и быть. Но в клуб больше ни-ни!

Подопечные Константина Георгиевича в сопровождении Юркиных девиц и психо-филолога медленно шли к пруду. Тишину ночи окрашивало волшебное пение неведомых птиц.

– Валер! А где ты научился так здоровски танцевать? – озвучила Катерина мучавший ее вопрос.

– В Москве.

– Козе понятно, что не в Рио-де-Жанейро. Я имела в виду, ты профессионально этим делом занимался или как?

– Или как. Мама в седьмом классе отвела на танцы.

– А ты что же, так легко согласился?

– За год позора мне пообещали компьютер.

– И чего, купили?

– Купили.

Катька подцепила Валеру под руку и вела допрос с пристрастием о его детстве, родителях, увлечениях. «Может, это и есть тот мужик, которого мне для успешной жизни не хватает?» – задавалась она вопросом. До этого момента Валера не вызывал в ней никакого интереса. Отчасти из-за скверного характера. Отчасти из-за блеклой внешности: кроме красивого прямого носа и выразительных карих глаз не было в нем ничего яркого. Так, средний рост, короткие русые жидкие волосы, чахлое телосложение, ежедневно угнетаемое работой за компьютером. Нечаянно вскрывшийся потенциал танцора заставил Катерину рыться в Валеркиной биографии в поисках других неожиданных бонусов. Пока бонусы не радовали. «Если я его поцелую, то точно пойму – мой это человек или нет», – решила она. Катерина с кавалером замыкали процессию. Подобрать более удачный момент было сложно, поэтому Катька, вцепившись в Валеру, впилась в его губы. Тот встал столбом, не зная, что делать. По амурным делам, в отличие от Юрки, Валера специалистом не был.

«Что-то непонятно, мой он человек или нет, – заключила Катерина. – Поцелуй вышел – такое себе… Хотя, может, так даже лучше. Не умеет целоваться – значит, не гулящий. Зачем мне такой как Юрка, например?» Валера тоже переживал тяжелые думы: уже дважды за сегодняшний день вмешивались в его драгоценную свободу и попирали чувство достоинства. Вначале принудили в клуб идти, а теперь вообще кошмар…. Ни в какие ворота.

Так, в тяжелых думах оба дошли до пруда. Место оказалось сказочно красивым. В лунном свете ивы поблескивали серебряными листьями, вода тихо шелестела о траву берега. По неясной причине сюда не доносилось тявканье деревенских собак.

– Давайте отойдем от кромки обрыва, – сказала представительница Юркиного гарема. Люди говорят, что несколько раз здесь случались оползни, от берега отваливались куски суши и уходили под воду. А пруд в этом месте глубокий.

– Зайка моя! Не бойся, я же с тобой! – развеял опасения девушки Юра.

Тем не менее, компания, не сговариваясь, сделала три шага назад. Никто не разговаривал. В присутствии ночного очарования любые слова казались лишними и глупыми. Внезапно у Валерия затрезвонил мобильник. Какому-то башковитому программисту в Москве срочно понадобилась его консультация. Чтобы не мешать присутствующим, Валера отделился от компании и подошел к краю обрыва:

– Да, Геннадий, слушаю тебя! Что? Да-да, верно… А ты что сделал? Ну, молодец, правильное решение…

Неожиданно Валера неестественно покачнулся и выкрикнул в трубку: «Дружище! Я позже перезвоню, я паааааадаю!» Окончание фразы звучало откуда-то снизу. Подопечным Константина Георгиевича повезло своими глазами наблюдать за оползнем, уносившим их сослуживца в бездну пруда.

Зинаида Карловна истошно завизжала и бросилась бежать подальше от береговой линии. Остальные остались неподвижно стоять у обрыва, боясь посмотреть вниз на то, что осталось от обвалившегося куска земли и их товарища. Первым опомнился психо-филолог. Он вытащил свой телефон, включил фонарик и начал светить в темноту бездны.

Бездна оказалась обозримой. Вопреки рассказам местной девушки пруд в этом месте был неглубоким, поэтому тело Валерия под воду не ушло. Оно недвижимо лежало на уродливой горке осыпавшейся земли и не шевелилось.

– Валерочка! Миленький! – с отчаяньем в голосе взялась причитывать Катерина. – Убился!

– Хорош голосить! – осадил ее психо-филолог. – Всем оставаться здесь, я обойду пруд до места, где пологий спуск, и постараюсь добраться до Валеры. А вы будете фонариками светить, чтоб я знал, куда мне двигаться. Спасательная операция не заняла много времени. Вскоре Горюнов склонился над телом программиста. Он потрогал его шею в поисках пульса, послушал дыхание и с некоторым сомнением заключил:

– Мне кажется, он просто уснул!

– Ты чего несешь?! – взорвалась Катерина. – Кажется ему! Скорую надо вызывать!

– Да погоди ты со скорой, – отмахнулся Горюнов. – Самая быстрая скорая часа через 3 только сюда доберется. Эй! Как тебя там? Валера! Подъем!

Валера зашевелился и к неописуемой радости присутствующих сел: «Где я?» Упав с обрыва, программист нежно тюкнулся головой о землю и отключился. Ежедневный стресс от непредсказуемого деревенского быта и усталость остались позади. Попав в царство Морфея, программист очутился в привычной атмосфере четких целей и задач. Он сидел за любимым столом на любимом удобном стуле-кресле с любимой литровой кружкой потрясающего кофе. Блаженство! И вот на тебе! Негодяй по имени Саша ворвался в его личное налаженное пространство и вытащил в бредово-абсурдную реальность, в которую Валеру занесло по собственной глупости и по приглашению босса.

Программист таращился наверх. Из всей кодлы приспешников Константина Георгиевича его взгляд фокусировался исключительно на Катьке. Непостижимым образом девица вызывала в нем неприязненность и симпатию одновременно. Про таких Валерина покойная бабушка говорила «разбитная бабенка». Программист ценил себя высоко, поэтому априори место рядом с ним никак не могла занять разбитная бабенка, почитай что женщина облегченного поведения. С другой стороны, Катька была умна и хороша собой. Опять же, про таких бабушка говорила «кровь с молоком». «Да о чем я, собственно говоря, думаю? Какое мне дело до Катьки? Подумаешь, поцеловались по-пьяни. Вот уж прям!» – вел Валера диалог сам с собой.