Лиффен плакала громко, никого и ничего не стесняясь. Меховичка перестала разговаривать, сидела в кармане, боясь оттуда выглядывать. Бубуль был настолько расстроен и потерян неприятным известием, что за целый день ни разу не попросил полить его водой. Он поднимал и опускал морщинистые веки, вращал круглыми глазами и шевелил губами. Зеленоватый огонёк, то ярко вспыхивал, то становился едва заметным, а то и вовсе потухал.

Дэльффен же не проронил ни единой слезинки. Ему было настолько жаль папу, что негодование и обида на Зловреда вытеснили всякую сентиментальность. Молча вышагивая по своему новому дому, он всё думал и думал, как вернуть папу. Дэльффен поставил себе цель, во что бы то ни стало, отыскать Зловреда и заставить его отдать папу. Когда Зловред забрал маму, Дэльффен считался ещё маленьким, и его не посещали мысли о встрече со злодеем. Но теперь он вырос и обязан что-то предпринять. Не сидеть же сложа руки, в самом деле.

Проходя мимо комнаты сестры, Дэльффен услышал доносившийся из-за закрытой двери плач. Ему хотелось зайти в комнату и успокоить Лиффен, но какая-то сила не позволила сделать это. Наверное, я ещё не совсем к этому готов, размышлял Дэльффен. Всему своё время.

Он спустился на следующий этаж, подошёл к дедушкиной мастерской и прислушался. Дедушка Дорффен, чтобы отвлечься от гнетущих дум, вновь принялся собирать робота – помощницу по хозяйству. По его собственным признаниям, он задумал изобрести робота много лет назад, ещё до рождения Лиффен и Дэльффена. Будучи совсем маленьким люффеном дедушка любил сливовый пирог, который готовила его прабабушка. Но когда та умерла, выяснилось, никто во всём семействе не знает рецепта.

Женившись на бабушке Эффен, правда, тогда она ещё была не бабушкой, а молоденькой люффеной, дедушка рассчитывал, жена станет баловать его вкусным сливовым пирогом. Но, к сожалению, бабушка Эффен пекла совсем другой сливовый пирог. Много лет спустя дедушка Дорффен решил изобрести помощницу по хозяйству, которая облегчит бабушке Эффен работу по дому, а заодно начнёт печь тот самый сливовый пирог из его далёкого детства.

Иногда дедушка Дорффен проводил в мастерской дни и ночи напролёт, а порой не появлялся там целыми месяцами.

Приоткрыв дверь, Дэльффен увидел склонившегося над столом дедушку. В руках он держал карандаш, слегка постукивая им по столу, где лежал развёрнутый чертёж и блокнот. Делая записи, дедушка Дорффен хмурил брови, мотал головой и поглядывал на громоздившуюся в центре мастерской будущую помощницу по хозяйству. Выглядела она довольно забавно и очень напоминала груду металлолома под садовым зонтиком.

Решив не мешать дедушке, Дэльффен спустился на самый первый этаж. Бабушка Эффен занималась чисткой столовых приборов. Она так часто и усердно их чистила, что вилки, ложки и ножи сияли ярче солнца. При этом бабушка сочиняла стихи, которые никогда не записывала и почти сразу же их забывала. Вот и сейчас, отложив в сторону начищенную вилку и принявшись за ложку, бабушка Эффен проговорила:

– Отменили новоселье,

Нам теперь не до веселья.

Виноват во всём Зловред,

От Зловреда один вред!

Дэльффен сжал кулаки и сильно зажмурился. Его уверенность, что удастся отыскать Зловреда и вернуть папу, а может, и маму тоже, возросла и окрепла.

– Завтра же я отправлюсь на поиски, – сказал он своему отражению в овальном зеркале.

– Кого ты собираешься искать? – раздался за спиной голос Бубуля.

Вздрогнув, Дэльффен почувствовал, как щёки залились краской.

– А почему ты здесь, Бубуль? В прихожей!

– Хороший вопрос. Мне бы тоже хотелось это знать, зачем корзину поставили на тумбочку? Всем на меня наплевать! Поставили и забыли. Хоть бы тряпочкой влажной накрыли, так нет же. Вы хотите, чтобы я поскорее умер!

– Мы этого не хотим, – Дэльффен взял корзину и, пыхтя, отнёс её в гостиную. – Сейчас я тебя полью.

– И смотри, чтобы вода была похолоднее. А то в прошлый раз полили меня тёплой водой, я чуть не сварился, – как всегда преувеличивал Бубуль. Такой уж он был, любил пофантазировать и преувеличить.

В своей комнате Дэльффен взял с подоконника маленькую коробочку и поднёс ее к уху. Внутри послышалось шебуршание.

– Как поживаешь, Кусспусс? – Дэльффен открыл коробочку, подмигнув небольшому ярко-синему панцирю на дне.

Своего питомца Кусспусса он никогда не видел, тот был настолько проворен, что едва Дэльффен открывал коробочку, сразу прятался в панцире. Дэльффен неоднократно просил Кусспусса показаться, интересно же всё-таки полюбоваться на своего любимца, но Кусспусс не соглашался. Зато когда у него было хорошее настроение, он начинал громко и заразительно хохотать. Питался Кусспусс мелкими стёклышками, их Дэльффен набирал на берегу реки и хранил в жестяной банке под кроватью.

Положив несколько разноцветных стёклышек на дно коробочки, Дэльффен закрыл крышку и громко произнёс:

– Приятного аппетита, Кусспусс.

Пару минут из коробочки слышался хруст, а затем раздался хохот Кусспусса. Дэльффен тоже улыбнулся, но лишь на несколько секунд. Не до смеха ему сейчас было, слишком тяжёлые мысли мучили беднягу.

Рано утром Лиффен, как это частенько случалось, пришла в комнату Дэльффена и начала рассказывать свой сон. Почти каждую ночь Лиффен снились красочные сны, самые запоминающиеся она рисовала и развешивала на стенах спальни. В основном Лиффен видела в снах свою давнюю мечту – Шоколадный остров. Существовал ли он в действительно, никто не знал, но разговоры об острове, где всё из чистого шоколада, ходили. Дэльффен не исключал, что Шоколадный остров может оказаться обычной легендой. Зато легендой красивой. И, бесспорно, сладкой.