Как-то мы пришли с мужем в Сухуми в гости к местной гадалке. Она сварила кофе и принесла нам красивые синие чашечки с рисунком звездного неба. Очень символично. Пока я рассматривала это фарфоровое чудо ко мне на плечо сел попугай. Небольшой, размером с ладонь, пестрый и нахальный. Он начал теребить меня за ухо, пытаясь извлечь сережку. Добыча оказалась ему не по зубам, точнее не по клюву)). Видя, что я не сопротивляюсь и не гоню его, попугай спокойно перебрался мне на запястье.

Как позже оказалось этот красавчик был еще и разговорчивым. Пока мы пили кофе он все время что-то бормотал, а потом отчетливо сказал: “Ррр-епутация!” Наверняка много раз слышал это слово и научился его произносить. Женщина вошла в комнату как раз в этот момент и улыбнулась:

– “Хорошее предсказание вам Гоша сделал. Будет много уважения, доверия и достойная репутация.”

Потом она взяла мою чашку и говорила, говорила… Конечно я ничего из этого не помню, лишь ощущение признательности и бесконечной радости. И попугаю тоже большое спасибо!

Этот небольшой момент в моей жизни стал особенным, потому, что снял фокус с себя и развернул во вне. Именно тогда я по-настоящему задумалась чем могу быть полезна людям и как создать хорошую репутацию. Такую, какая была у моей любимой бабушки Шуры. Чтобы получать радость от работы и при этом делать людей вокруг себя счастливыми.

закаленная солнцем.

Рядом с моим сердцем поселилось маленькое счастье. Я ждала ребенка. Не было никаких серьезных обследований, но я знала – это мой сыночек. Тот самый, которого я обещала маме, добрый, ласковый и похожий на моего брата. И не просто похожий, а его душа. Я просто знала это и с нетерпением ждала его возвращения.

Как-то неожиданно для моего сознания в реальность ворвалась война. Она словно приглушила краски счастья и расставила свои приоритеты. Я не понимала кому и зачем нужна была эта битва. Кто и зачем умудрился поссорить таких доброжелательных и гостеприимных людей? Ведь смешанные семьи и их дети теперь обречены на страдания. Муж грузин должен поднять руку на жену абхазку? А что делать их детям? Это страшно! Это совсем не о любви… Тогда в далеком 1992 году я вела дневник и каждый день записывала события. Сейчас он мне очень пригодился. Кто бы знал…

из дневника:

“ Сегодня 15 августа пишу в 18.30. Вторые сутки идут военные действия. С самого утра в районах слышны выстрелы, взорвано 2 моста, люди остались без природного газа, без воды и света, а значит и без хлеба. Работу пекарни стараются восстановить общими усилиями. Из окна шестого этажа я вижу, как к зданию пекарни привозят воду на машинах, даже на велосипедах. Электричества нет, поэтому подключают какие-то приборы. Отовсюду везут дрова.”

На следующий день мне нужно было сходить за хлебом в пекарню. Все магазины были уже закрыты. Переваливаясь, как колобок я тяжело опустилась на первый этаж. Духота, жара в 38 градусов и лишний вес сделали свое дело. Если бы не срок беременности это была бы легкая задача, но в тот момент мне очень хотелось прокатиться на лифте. Я миновала соседний дом, стройку и остановилась возле автобусной остановки. До сих пор не понимаю, что меня удерживало в тот момент. Дорога была пустая, машин не было. Мне оставалось перейти на ту сторону улицы, пройти до второй остановки, обогнуть ее и вот пекарня.

Я медлила. На остановке с противоположной стороны дороги стояла женщина с двумя детьми. Девочка лет пяти держала маму за юбку и все время дергала. Годовалый малыш капризничал, плакал и извивался. Он явно не хотел сидеть на руках у мамы. Неожиданно из-за моей спины, толкнув меня плечом, почти что выпрыгнул паренек лет пятнадцати. Он перешел дорогу и направился к остановке. Там он что-то бросил в мусорный бак и мгновенно исчез. Я все еще стояла и щурилась от обжигающего солнца. “Нужно было взять очки”, – подумала я и вдруг… раздался оглушающий грохот. Взрыв. На месте остановки, где стояла женщина с детьми, осталась лишь большая воронка. Часть здания пекарни тоже была разрушена. Вместе с дымом в воздухе повисла тишина.

Я бежала домой, а по всему телу струился пот. На висках бешено пульсировали вены. Подъезд, дверь, я дома. Ноги перестали слушаться и словно налились свинцом. Опустившись на ступеньку, я смотрела в одну точку. Сознание отказывалось верить в происходящее. Потом были слезы и истерика. Я отчаянно била кулаками в стену и кричала: “ За что? Там же дети? Варвары! Убийцы!”

Что меня тогда остановило? Что спасло? Интуиция, гематитовый браслет или ангел за плечами? Сегодня я осознаю, что живу для выполнения своей важной миссии на Земле. Я выжила и верю, что у каждого из нас здесь свои задачи.

Был еще один очень важный вещий сон. На этот раз я четко увидела, как самолет в небе сделал петлю и нарисовал цифру семь. Я спросила, что это значит и увидела брата, но уже взрослого, как перед отъездом в армию. Его глаза были очень грустными. Он сказал короткую фразу: «Спаси меня… пожалуйста» и я все поняла. У меня есть только 7 попыток спасти его душу, спасти себя и своего сына под сердцем. Одна черта смерти была пройдена, у пекарни я не погибла.

из дневника:

“ Грузия и Абхазия сохраняли договоренность о неприменении оружия до 14 августа. Договор нарушила Грузинская сторона под предлогом освобождения заложников. Среди которых якобы находился министр внутренних дел Грузии. На самом деле заложников в Абхазии никогда не было. Мой муж был там, вблизи границы в районе аэропорта, живым свидетелем этого. Вероломное нападение было спланировано давно и тщательно. Боевые силы грузинской стороны составляют наемные убийцы и амнистированные из тюрем головорезы. Это убийцы, которым дали оружие и наркотики, разрешили грабить и убивать взамен на свободу. Я видела их в лицо. Ни один здравомыслящий мирный грузин не взял в руки оружия. Низкий вам поклон и благодарность братья!”

Все ищут мира и покоя,

Не ведая в чем зло таится.

С изнанки смотрят на изгои

И вверх ногами видят лица.

Так вновь идет кровопролитье,

Мешая с бранью страх и порох,

Пытаясь воедино слить все,

И беспредел и стали шорох.

Не зная ярости границы,

Соединяя разум с тенью,

И снова пишутся страницы

истории для поколений…

Я всегда писала стихи и война не стала исключением. За неделю до этих событий, осведомленные люди увозили из Сухуми детей и стариков, по возможности имущество. Когда не стало работы и средств к существованию, и люди уже подъели свои запасы, начались грабежи. Первыми опустошили все продуктовые магазины и склады. Дальше разворовывали близлежащие огороды и сады. На железнодорожных путях вскрывали вагоны, стоявшие с продовольствием. Передо мной снова стояли картинки, которые я видела еще в мирное время, но только теперь наяву. Начались грабежи и погромы других магазинов с разными товарами, мародерство.