— Я был бы рад, — широко улыбнулся мой отец, — если б это предположение оказалось правдивым.

— Дима, — Викки, кажется, даже покраснела. — Ну что ты. При посторонних.

— Ну, мы друг другу не посторонние, — папенька, как обычно, проигнорировал все возможные намеки. Он вообще выглядел предельно довольным тем, какой я эффект произвела на Олега, а значит, считал, что его задумка обязательно увенчается успехом.

Как же, как же.

Обязательно.

— Вполне возможно, мы куда более близки, чем можно подумать, — сверкнул глазами Олег и демонстративно обнял меня за талию. — Людей часто связывают нити, о которых они даже не догадываются.

Отец что-то там ответил, но я не услышала его слов — была увлечена тем, что внимательно смотрела на Викки и ждала, как же она отреагирует. Виктория дернулась и отвернулась от нас с таким выражением лица, словно была готова прямо сейчас проклясть нас. Прилюдно.

Наверное, всё-таки не следует так на неё давить. Если, конечно, месть Олега заключается не в том, чтобы довести Викки до того, что она даже правду с удовольствием расскажет.

Нет. Он же говорил, что всё не может быть так просто. Викки поиздевалась и над ним, и над счастьем моей матери, а значит, не может заплатить так просто. Уверена, что месть будет точно такой же изощренной, как и её развод.

— Надо поприветствовать Василия Андреевича, — сообщил Олег и, заметив, как помрачнел мой отец, дополнил: — Стася, составишь мне компанию? Не хочу, чтобы этот разговор затягивался надолго, а при такой прекрасной леди, уверен, даже Василий Андреевич потеряет дар речи.

— Спасибо за комплимент, — я почувствовала, что краснею, хотя понимала: Олег будет предельно любезен со мной, особенно при папеньке. Мы ведь должны поддерживать иллюзию прекрасных отношений, даже легкой влюбленности, если в самом деле хотим достигнуть успеха. — Конечно, пойдем.

Отец явно с трудом сдержался, чтобы не сказать Олегу, что зачем ему вообще этот Василий Андреевич. Я же была рада возможности оказаться подальше от этого парада лжи и улыбаться знакомым людям просто потому, что так принято в обществе, а не потому, что я должна их обманывать, как Викки и папеньку. Было в этом всём что — то противоестественное и вызывающее у меня легкое отвращение, и как бы я ни пыталась с ним бороться, не могла избавиться окончательно.

Как и ожидалось, разговор продлился недолго. Василий Андреевич, само собой, не стал обсуждать дела при дочери его конкурента, Олег не был настроен на то, чтобы общаться с деловыми партнерами, скорее, просто воспользовался возможностью лишний раз подразнить моего отца и напомнить ему о том, что он пребывает в зависимом положении.

— Ты очень бледна, — отметил Олег, придерживая меня за талию. — Что-то случилось?

— Всё в порядке, — бледна?

Неужели и вправду так сильно переживаю, что это уже написано у меня на лице?

— Точно? — изогнул брови Олег.

— Ты же говорил, — я попыталась быть смелой, — что я красивая.

— Одно другому не мешает. Ты всё ещё безумно привлекательна, — протянул Олег. — Но, к сожалению, выглядишь болезненно. Ты хоть что-нибудь ела?

Он привлек меня к себе, заглядывая мне в лицо, и я с трудом подавила желание отвернуться, появившееся, наверное, где-то на уровне инстинктов. Моё сознание упорно сопротивлялось, не позволяло мне отвечать взаимностью, хотя — да, смысл врать, мое сердце каждый раз билось быстрее при виде этого мужчины.

И мне это не нравилось.

— Ела, — проговорила я. — Всё в порядке. Просто я не в восторге от перспектив провести тут весь вечер.

— Мы можем задержаться только на час, а потом уехать, — Олег с заботой коснулся моей щеки. — Единственной целью, с которой я сюда прибыл, было вручить цветы и подарок дочери делового партнера, вот и всё. Не думал, что встречу тут ваше семейство.

— Мой отец — очень продуманный человек, — улыбнулась я. — Он был уверен, что Василий Андреевич тоже предложит свою дочь как разменную монету.

— Иру? Мы знакомы года два минимум, и он до сих пор этого не сделал.

— Значит, в нем порядочности гораздо больше, чем в моем отце. Советую подписывать договор именно с Василием Андреевичем, — усмехнулась я и прикрыла глаза.

И вправду, голова кружится. От усталости? От волнения? Хорошо, что мы хотя бы отошли в сторону, и на нас не смотрит целая толпа гостей.

— Ты точно хорошо себя чувствуешь? — Олег наклонился ко мне ещё ближе, и наши губы практически соприкасались. Наверное, со стороны мы походили на парочку, которая скрывается в кустах, чтобы урвать поцелуй-другой…

Возможно, этот поцелуй и вправду состоялся бы, если б не раздавшийся вскрик — и звук чьего-то падения на фоне неожиданно притихшей музыки.

Олег дернулся, поворачиваясь на звук, да и я сама подалась на звук, реагируя на происходящее более остро, чем следует. А потом едва сдержала раздраженное хмыканье, поняв, что произошло.

Викки бухнулась в обморок отнюдь не изящно, как викторианская леди. Она лежала на зеленой траве, как-то причудливо раскинув руки в стороны, и определиться, была она бледна или нет, оказалось невозможным из-за слоя косметики, наложенного на лицо.