– Куда, куда?

– В рай, в рай! – вполне серьезно подтвердил голос. – Обожаю растерянное недоумение новопреставленных! Каждый раз, когда я несу им благую весть, я чувствую себя архангелом Гавриилом! Надеюсь, мне не придется ждать тридцать три года, пока до вас дойдет то, что я имею честь вам сообщить… – балагурил невидимый голос.

Пытаясь разглядеть собеседника, Матвей таращил глаза, но неживой мрак стеной заслонял от него белый свет.

"Какой странный сон…" – вяло подумал он.

– Ну, хорошо, не буду испытывать ваше терпение. В конце концов, это не последний сюрприз, который вас здесь ожидает… – произнес голос и, сделав паузу, торжественно объявил: – Итак, я счастлив вам сообщить, что сегодня, пятнадцатого июня одна тысяча девятьсот девяносто пятого года по христианскому летоисчислению вы завершили ваш земной путь, с чем я вас и поздравляю. Разрешите представиться: я – ваш Проводник, и моя обязанность – принять вас и подготовить к существованию в новых условиях.

– Я что – умер? – непозволительно равнодушно предположил Матвей.

– У нас так не говорят, у нас говорят – произошло Разделение. Это когда носитель остается там, а личность перемещается к нам.

"Какой, однако, неприятный сон!" – огорчился Матвей, пытаясь сообразить, кого он, почти не задумываясь, спрашивает, и кто ему так складно отвечает.

– Вы знаете, людские представления о… Разделении не совсем научны… – выдавил через силу Матвей.

– Скорее, совсем ненаучны, – энергично прервал его таинственный незнакомец. – Может, у вас есть какие-то вопросы, пожелания? Ну? Ну, право же, не стесняйтесь! Просто представьте, что вы перед вратами рая, и что я – апостол Петр. Очень добрый, очень приветливый, очень терпеливый апостол, способный удовлетворить любой ваш каприз. Ну, представили?

– Нет, ничего такого представить не могу, – отклонил предложение Матвей, не желая втягиваться в сонную игру.

– Вижу, вы испытываете большие сомнения по поводу моей материальности, – не давая паузе затянуться, продолжил голос. – Понимаю… Что ж, учитывая обстоятельства вашего появления у нас, это нормально. Так всегда бывает с неподготовленными. Все же, как глубока нора, в которой обитает страх смерти! Если его не дразнить, он остается там до конца жизни и выходит в положенный час не в черном балахоне и с косой, как в вашем случае, а в образе светлой сострадательной женщины. Она явится и напомнит о минутах счастья, которые вам довелось пережить, ибо назначение счастья – быть оппонентом смерти. Только счастливый человек, нося в себе мину замедленного действия, может оставаться беспечным. Разве можно оставить такого человека без воздаяния? Разве тот, кто способен полюбить облако не заслуживает рая? Будьте уверены – вы его заслужили, и мы вас не оставим!

Странный диалог, удивительное состояние, ничем не похожее ни на одно из тех, что ему доводилось переживать! Он не напрягал память, мысли не роились в беспорядке, а возникали тогда, когда это было нужно. Его собственный и чужой голос, оба с легким отзвуком запоздалого эха, звучали, словно в пустом зале, о размерах которого невозможно было судить.

– Ну, хорошо. Тогда давайте для начала уточним ваши исходные позиции, – продолжал наседать на молчаливого Матвея тот, кто назвал себя Проводником. – Начну с того, что "там" и "здесь" являются частями единого, хорошо продуманного целого. Чтобы было понятно, приведу пример: беседуя в данный момент, мы можем находиться в желудке какого-нибудь бродяги, но ни он, ни мы об этом не подозреваем.

– А нельзя ли очутиться в более приятном месте? – неожиданно пожелал Матвей и поймал себя на том, что пытается придать разговору глуповатый характер, как делают, когда хотят избавиться от надоевшего собеседника и вернуться к прерванному занятию. – Мне всегда казалось, что душа после, как вы называете, Разделения, должна оказаться несколько выше!

– Можно и выше, – согласился голос. – Главное – находиться в Зоне Активации. Ведь по сути наш рай есть электромагнитное поле. Райское электромагнитное поле. Кстати, раз уж вы упомянули о душе, что вы об этом знаете?

Не напрягая память, Матвей перебрал все, что знал и ответил:

– Ничего, кроме христианской догмы.

– Тогда излагаю дальше, – продолжил самозваный изложенец. – Да будет вам известно, что Земля есть космическая оранжерея, а человечество – продукт грандиозного космического проекта. Когда-то давным-давно человеческий генотип был помещен в биосферу Земли и подвергнут эволюционному процессу. В результате получилось то, что получилось, а именно: цепкое, несуразно членистоногое, живучее существо. Обитель, так сказать, разума и чувств. Из разума пошли расти науки, из чувств – искусства, и на этих двух крыльях человек воспарил над миром, пытаясь угадать в распростертом под ним ландшафте цель и смысл своего существования. Предвижу ваши критические замечания и с удовольствием их парирую.

Замечаний не было. Матвей молчал, слушал и ничему не удивлялся. И не столько от того, что нечто подобное он уже где-то слышал, а от того, что происходящее все больше и больше походило на дурной сон. Он вдруг почувствовал, как в нем просыпается страх: он желал проснуться и не мог! Что он до этого знал о смерти? Во время чужих похорон он испытывал чувство непонятной тоски. Знавал Матвей и ощущение смертельной паники, два раза находясь на волосок от гибели. Кроме того, эти многочисленные свидетельства якобы попавших ТУДА через парадный тоннель и вернувшихся через черный ход, читая которые слегка напрягаешься. В остальное же время он, как и большинство людей, был убежден в личном бессмертии.