Джефф схватил тарелку и швырнул в стену. Раздался звон битого стекла. Я расплакалась, но почти не слышала собственных всхлипов, потому что их заглушал мой пульс. Все что я видела – его страх. А мой брат всегда сам был источником страха. То, что он боялся, испугало меня.

– Он кромсал ее, пока она была без сознания. А затем... затем он направил нож на меня, – еще больше душераздирающих рыданий. – Мы причинили ей адские муки! Я не хотел. Клянусь, я не хотел. Но ему этого оказалось мало. Он заставил меня изнасиловать эту девушку, Люси! Я трахнул ее, потому что был слишком напуган, чтобы дать ему должный отпор.

– Я не знал его, я совсем его не знал, – продолжил брат. – Он – монстр. Я думал, что понял это в той хижине... Но действительно осознал я это только тогда, когда он собрался съездить за пивом. Я попытался спасти ее, попытался помочь сбежать, но он не уехал. Он припарковался неподалеку. Он проверял меня. Играл, как кот с мышью. Я тащил ее добрых полмили, прежде чем он вышел из-за деревьев прямо перед нами. Господи. Боже. Для него это была всего лишь игра. Он наслаждался ей. Ты бы его видела! Он знал, что я напуган до смерти, но он... он... твою мать. Он вернется и убьет меня. Он убьет нас всех!

– Нет, – выдохнула я. – Нет, мы пойдем в полицию. Мы...

– В полицию?! Мы не можем пойти в полицию! Ты забыла, что он заставил меня сделать? Меня! Ты, бл*ть, что, не слушала?! Ты даже не догадываешься, чем все закончилось.

Джефф двинулся ко мне и замахнулся кулаком. Я сжалась в ожидании удара. В самый последний момент он опустил руку со странным всхлипом. Он словно боялся меня бить, чего раньше не происходило.

– Ты иногда такая глупышка, Люси. Мы не пойдем в полицию. Ни я... Ни тем более ты!

– Нет, – я покачала головой, брат разминал кулаки. – Расскажи мне. Что случилось потом?

Джефф закатил глаза, продолжая вышагивать по комнате.

– Я решил дать ему отпор. Он швырнул мне нож и велел добить ее. Я думал, что смогу его одолеть. Убить его до того, как он заставит меня убить эту девушку. К тому моменту, когда он со мной закончил, я едва мог держать нож. Даже страшно представить, сколько раз он меня ударил. Я перерезал ей горло и побежал домой. Именно в этот момент ты нас и застала. Он пришел за мной. Он... Ронда. Ее звали Ронда.

– Ронда? – в голове что-то щелкнуло, но я не смогла уловить мысль. Смутное воспоминание. Внезапно в голове возникла картинка: черно-белый плакат с фотографией пропавшей девушки в раздевалке театра. Я отлепилась от стены, борясь с подступившей тошнотой. Я не знала ее лично, но я ее видела. Она была на два года старше меня. Что-то все равно не сходилось. Как давно о ней ничего не было слышно? – Джефф, давай все проверим. Давай попробуем узнать об этой Ронде больше информации. Возможно, мы...

– Прекрати! Нечего здесь проверять. Он вернется и убьет меня, Люси. Возможно, попытается убить тебя и маму. Нам надо бежать.

– Нет, не надо! Во всяком случае... не сейчас. Бостон ничего не помнит. Миссис Маркс сказала, что у него амнезия. Он не может вспомнить даже собственную мать.

– Ложь, – выдохнул брат. – Он лжет.

– Ты ударил его топором по голове. Он был в коме. Думаю, что вероятно у него и правда амнезия. Ты чуть не убил его.

– Лучше бы убил. Я бы хотел, чтобы он умер.

Глава 3

Бостон

Она не пришла. Ни ночью, ни на следующий день, ни когда меня перевели в другую палату. Время тянулось... мучительно медленно. Я чувствовал непонятное желание, от которого не мог избавиться. Оно сжирало меня изнутри, поддерживая огонь ярости. Я стал срываться на медсестрах и всех, кто оказывался слишком близко. Даже Джой – моя мать, не появлялась уже второй день, чувствуя опасность.

Я хотел, чтобы Люси вернулась, хотел увидеть ее. Но она не приходила, и это вызывало дикое безумие, с которым я не мог справиться. Ненависть. Она пронизывала время, которое должно было стать для меня счастливым. Я выжил. Что воодушевляло до омерзения. Но чего стоила моя жизнь, если в ней не было ее? Этот вопрос не давал мне покоя. Он казался неразрешимым, сколько бы я об этом не думал. Люси должна была быть со мной, и это не подлежало обсуждению. Разве я не старался держаться к ней поближе? Наблюдал, желал ее... Я всегда был рядом, ведь так?

Мой поврежденный разум твердил, что так и было. Если Люси была не так уж важна, то почему я помнил только ее? Почему ее лицо было единственным, которое сохранилось в моей памяти? Конечно, в моем сознании всплывали и смутные сцены насилия... сны о том, как я пытал людей... но это ничего не значило по сравнению с тем, как важна была она.

– Твою мать!

Я потянулся к стационарному телефону и схватил трубку. Буря эмоций достигла пика, пока я пялился на аппарат, не зная, что делать дальше. Я помнил, как им пользоваться, но что касалось номера или фамилии – пустота.